произносит болезненным шепотом, и, едва это происходит, она зажимает рот, словно с языка сорвалось что-то похабное. – Я не хочу сказать… боже, ну какая мать сморозит такую глупость? Я люблю Эмму, но…

Вера накрывает ее ладонь своей. Когда их руки вот так рядом, трудно не заметить, какая дряблая и по-старчески пятнистая у нее кожа в сравнении с молодой кожей Джулии. Вера поспешно отдергивает руку. Может, ей и шестьдесят, но это не значит, что она свободна от тщеславия.

– Я люблю Тилли, но если спросишь меня, какое лучшее время в моей жизни, я отвечу: когда мне было двадцать, я еще учиться в школе, и мир был полон возможностей.

Мгновение Вера тоскливо смотрит в пустоту, припоминая, какое могущество она в себе ощущала, пока не окончила колледж и не оказалась выброшена в безжалостный реальный мир.

Джулия кивает.

– Да, именно так. Хоть я и бросила колледж, но набрала долгов, и мне пришлось браться за любую работу, чтобы их выплачивать. Маршаллу тоже.

– Почему ты бросать колледж? Ты плохо учиться?

– Нет, – Джулия смеется, но получается вяло. – Маршалл сказал, что колледж дорого обходится. И это правда, – добавляет она, словно защищаясь. – Особенно курсы вроде фотографии. Он сказал, я могу сама набраться опыта, вместо того чтобы отдавать за это десятки тысяч долларов. Мне казалось, что он прав. Поэтому я бросила колледж и нашла работу в магазине. К тому же Маршалл хотел семью, хоть это и заняло чуть больше времени, чем мы ожидали. – Очевидно, ей больно вспоминать об этом, но Джулия заставляет себя улыбнуться. – Так или иначе, он выпустился из колледжа и сделал мне предложение, мы всё пытались завести ребенка, и наконец спустя годы у меня появилась Эмма. И все. У меня никогда не хватало времени и возможностей больше заниматься фотографией. Да, я строила планы, вынашивала мечты, но… Наверное, им не суждено было сбыться.

– Нет ничего печальнее в жизни, чем неисполненные мечты, – говорит Вера. – Ну, после серьезных болезней, смерти… и всего такого.

– Да, такие вот проблемы развитого мира, – Джулия хмыкает. – Это, наверное, по-свински – жаловаться перед вами, когда с вашим магазином случилось такое.

– О, не беспокойся об этом, – отмахивается Вера и вдруг хлопает в ладоши. – Ну так! Что сейчас мешает тебе заниматься фотографией?

Джулия замирает.

– В каком смысле?

– Иди в Интернет и смотри. Уверена, много людей ищут фотографа. Ты делаешь портреты?

– Да, но…

– С этого и начинай. Бери маленькую плату, ты только начинаешь. Можно даже снимать бесплатно, пока не почувствуешь себя уверенно.

– Но как же Эмма и…

– Я смотреть за Эммой.

– Что… – Джулия раскрывает рот. – Ох.

– Я тоже мать. И не просто мать, а китайская матушка. Лучше тебе не найти. Мы растим лучших детей в мире, загляни в любую больницу, там все хирурги китайцы. – Вера сияет от гордости, словно это лично ее заслуга.

– Эм… но… она очень… – Джулия беспомощно разводит руками. – Эмма не может оставаться с другими людьми. Мы пытались, поверьте. Я нашла недорогой детский сад неподалеку, вернее, соседи устроили ясли у себя дома, и, боже правый, когда я попыталась оставить там Эмму, этот вопль… – Джулия содрогается от воспоминания. – Соседка просто отказалась брать ее.

– Ха, значит, твоя соседка не умеет ладить с детьми, – Вера досадливо цокает. – Ты видишь, как Эмма ладит со мной. Она знает, что со мной безопасно.

Джулии ничего не остается, кроме как согласиться с этим. Это правда. Эмма приняла Веру, как утенок принимает маму-утку.

– Тебе не нужно уходить из дома, если ты не хочешь, – продолжает Вера. – Можешь работать в спальне или на заднем дворе. Не беспокойся об Эмме, окей? Боже, я так рада, что мы договорились.

Прежде чем Джулия успевает ответить, Вера треплет ее по плечу, встает и демонстративно потягивается.

– Окей, ты садись за компьютер и найди работу фотографа. А я готовить полезный перекус для Эммы и потом будить ее.

Джулия сидит с оторопелым видом. За годы жизни Вера успела привыкнуть к такому зрелищу. Но, к ее удовольствию, через несколько секунд недоуменного молчания Джулия берет с обеденного стола ноутбук и уходит в спальню.

23

Вера

Им на удивление быстро удается войти в новый ритм. В первый день Джулия еще наивно полагает, что сумеет помешать Вере взять на себя хозяйство: говорит, чтобы Вера не утруждала себя готовкой, не убирала сама со стола после обеда, не пыталась обучать Эмму математике. Но довольно скоро Джулия понимает, сколь тщетно говорить Вере чего-то не делать, и к концу второго дня полностью подчиняется ее манипуляциям.

Вера поселилась в доме Джулии, наивно полагая, что задержится на день-два, не больше, после чего вернется к привычной тихой жизни в своей квартире над разоренным магазином. Но магазин закрыт, и если раньше Вера не представляла, как переживет такое, то сейчас даже испытывает некоторое облегчение. Да, ей тоскливо, но в то же время не приходится так переживать из-за отсутствующих покупателей и раздумывать, как долго она еще сможет содержать лавку. Вера отправила сообщение Алексу, предупредила, что поживет у друзей, и попросила прощения, если ему не хватит чая, на что добрый, милый Алекс ответил без промедления и попросил ее не беспокоиться.

Прошлым вечером звонил Тилли, спрашивал, почему она не пишет ему вот уже несколько дней. Ха, еще один поворот, достойный книги.

– Ох, знаешь ли, – ответила Вера, – кто-то вломился ко мне в магазин, и друзья предлагать пожить какое-то время у них.

Тилли не на шутку всполошился.

– Что? Ма, что значит «кто-то вломился в магазин»? Ты сообщила в полицию?

– Ах, полиция, какой от них толк? Не могут даже раскрыть убийство. Думаешь, они станут утруждать себя ограблением? Не волнуйся, я раскрою это сама.

– Боже, ма! И где ты сейчас? У каких друзей?

– У меня теперь много друзей, Тилли. – Вера не смогла скрыть самодовольства.

– Где? Я заеду за тобой. Ты можешь… – Он вздохнул и продолжил: – Ты можешь пожить у меня.

– Ох, глупости! Я не хочу тебя утруждать.

Подумать только! Отвергнуть такое предложение! Предложение, за которое раньше она готова была убить. Но вот она, Вера, – совершенно другой человек и больше не обуза для сына.

– Господи, ма. Ну… хорошо, ладно, ты взрослый человек и можешь сама решать. Но я переведу тебе денег, ладно? И, если что-то понадобится, сразу дай знать, слышишь?

– Да, хорошо. Не ворчи.

Когда Вера отключилась, усмешка не сходила с ее лица, и