Вышли на широкий балкон. Воздух чист и прохладен, вид изумителен. Алан, Юзеф, Салем и Хамза стояли и взирали на долину.

— Ой, хотел вам показать, — сказал Юзеф и зашагал вниз по лестнице.

В почти пустой комнатушке был только гигантский сейф у стены, а напротив груда тонких матрасов.

— Где-то здесь. — Юзеф хватал матрасы и один за другим ронял на пол. Как будто сын друга привел Алана в гости похвастаться всеми своими игрушками и с каждым возгласом одобрения все больше входил в раж.

Перевернув семь или восемь матрасов, Юзеф наконец нашел — арсенал. С десяток винтовок, новые, старые и самодельные, с деревянными прикладами, с мастерски вырезанными узорами.

— Дедулино, — сказал он, двумя руками подхватив древнее ружье. Вручил Алану, точно новорожденного. Тяжелое, из твердой древесины. — Это поновее. — Юзеф забрал первое, отдал Салему, сунул Алану новую модель — похожа на 44-й «винчестер». Алан проверил — «винчестер» и есть. Салем вежливо хвалил, но не мог скрыть равнодушия. Алана винтовки заворожили. В юности он пристойно стрелял и по сей день питал нежность к старому оружию. Ужасно хотелось прицелиться, выстрелить, но кто его знает, как тут принято. Он ограничился похвалами, и, когда Юзеф снова спрятал винтовки в матрасы, Алан решил, что больше их не увидит.

Он отчасти надеялся, что Юзеф опасался всерьез и придется отбиваться от подручных мужа его бывшей жены. Только представить, что они заявятся и пойдут на штурм, — нелепица, но в Алане зашевелилась надежда: он почуял шанс. Так и видел, как стоит на балконе, берет захватчиков на мушку. Защищая друга, он хотел совершить драматический поступок.

— Так эти люди могут приехать? — спросил Алан.

— Какие люди?

— Муж, его помощники?

— Да вы что? Они про этот дом и не знают. Оно им надо — четыре часа переться за мной по пустыне?

Алан покачал головой, отмахнулся от этой мысли, но между ним и Юзефом что-то проскочило. Юзеф понял: Алан вовсе не боится, Алан готов к нападению, Алан только рад будет. Юзеф положил руку ему на плечо, развернул, легонько вытолкнул в коридор и выключил свет.

Они устроились на веранде второго этажа. Хамза вынес ковры и подушки, разложил как по линеечке. Сбегал в дом, вернулся с сервизом и церемонно подал чай.

Алан пил этот чай, сладкий и мятный, Салем небрежно настраивал гитару. Алан не знал, чего ждать, но когда Салем прошелся по струнам и застучал по деке, получилась какая-то западная попса — в супермаркетах такое играет.

Ночь посвежела, нежный ветерок прилетел из долины и продул крепость. Внизу вспыхнул огонек, будто его ветром принесло. Потом еще два. По дороге к дому карабкались мотоцикл, за ним грузовичок.

Юзеф кивнул на гитару, Салем понял. Упаковал ее в чехол, убежал в дом, вернулся без гитары.

Вскоре на веранде появились трое. От тринадцати до шестнадцати, сложены как Юзеф, коренастые и пузатые. Все в белых дишдашах, в красных куфиях — бизнесмены в миниатюре, сияют широченными улыбками. Кинулись к Юзефу и давай с ним обниматься.

— Двоюродные мои, — сказал тот Алану. — Ну, двое. Третий их друг.

Алан пожал им руки, Юзеф с родичами заговорили по-арабски. Салем сидел на балконе, видимо понимая, что деревенские — иной биологический вид. Юзеф — мостик между ними и горожанами, Салемом, Аланом; деревенских, надо думать, воспитывали консервативнее, никакой поп-музыки, никаких американских гостей. Ночь длилась, принесли еще чаю, было о чем поговорить, накопились истории, и Алан чувствовал себя лишним. Когда Салем, сославшись на усталость, ушел в дом, Алан последовал его примеру. Юзеф пожелал им доброй ночи и велел Хамзе проводить гостей по комнатам.

В комнате Алана, громадной, как парадная столовая, на полу лежал тонкий мягкий матрас, под которым раньше прятались винтовки, — его аккуратно застелили простыней и шерстяным одеялом. Из машины принесли рюкзак, поставили на стул у постели. Хамза показал Алану ванную, дал полотенца, мочалку, даже мягкие кожаные сандалии.

Алан улегся на матрас и накрылся шерстяным одеялом. В доме стремительно холодало.

В двери мелькнул Салем.

— Спокойной ночи, — сказал он.

— Спокойной ночи, — ответил Алан.

Должно быть, время к полуночи. В окно смотрела гора — совсем близко, ярдов десять, — а над ней небо цвета ружейного ствола и булавочные уколы звезд. Теперь, улегшись и согревшись, он хотел бродить по горам в ночи, с Юзефом и Салемом или в одиночестве. Он не устал. Глядел вверх, в окно, — под ясной луною гора такая синяя. Сон с каждой минутой отступал.

Может, письмо написать? Правда, нет бумаги. Нашел у двери большой конверт и начал: «Милая Кит, пишу тебе из замка. Без шуток. Я в какой-то современной крепости, на холме, в горах Саудовской Аравии. Человек, который выстроил этот замок, торгует обувью. И не то чтобы крупный производитель. У него в Джидде лавка на 400 квадратных футах, и продает он простую обувь, в основном сандалии, обычным людям. А на заработок и накопления он в родной деревне сровнял гору и построил крепость».

Отложил ручку. Подкрался к двери: как бы Салема не разбудить. Дом затих, но почти везде горели лампы. Он тихонько ступил на лестницу, по неровным ступеням поднялся на крышу. Побродил там из угла в угол, любуясь видом со всех сторон. Решил, что мог бы здесь поселиться. Что был бы доволен жизнью, если б выстроил такой дом. Нужно только место — где-нибудь отовсюду подальше, где земля дешевая, а строить легко. Как и отец Юзефа, он мечтал, жаждал вернуться к корням, построить что-то долговечное, что-то открытое и странное, как эта крепость, приютить родных и друзей, всех, кто его растил. Но где у Алана корни? У него нет родового селения. У него Дэдем. Дэдем сойдет за родовое селение? Там ни одна душа не знает, кто таков Алан. Или он из Даксбери? Привязан ли он к Даксбери, привязаны ли в Даксбери к нему?

В Даксбери Алан даже стену возвести не смог.

Неохота вспоминать парнягу из комитета планирования, но поздно — вот он, парняга, льстивая рожа. Алан всего-то хотел разбить садик и огородить его низкой каменной стеной. Почва в том углу заднего двора была каменистая, и он решил разбить садик повыше, поднять на фут. Видел такое в книжке — вроде разумно, к тому же красиво. В книжке садик был огорожен деревянным забором и смахивал на песочницу, но Алан хотел стену, под стать каменным стенам по всему городу, — некоторые, если не все, построены сотни лет назад. Были такие, где ни капли раствора, просто аккуратно сложенные камни, но Алан решил, что цемент пригодится — выйдет прочнее. Полистав в библиотеке книжку про каменную кладку, он пошел в хозяйственный магазин и купил два мешка сухой цементной смеси.

Затем поехал в магазин неподалеку от шоссе, там продавали камни. Это было счастье — он и не знал, что такое существует. Бродил по участку, где в загончиках лежали горы камней, целый каменный зоопарк. Наконец отыскал серо-розовый, такой скорее округлый, похожий на каменную стену перед домом.