Директор выдержал эффектную паузу, потом простер руку над втянутыми в плечи одаренными головами и воскликнул:

– Но никогда – слышите, вы, никогда! – то, что творилось в этих стенах, не выходило за их пределы. Никогда наши дела не касались города, да еще таким образом! Никогда горожане не страдали от наших… странностей. А теперь?! – Директорский кулак шарахнул по столу. – Город в панике! В ужасе! Беглые бифштексы превращаются в быков! Гроза средь бела дня! Дождь из лягушек! Бешеные колокола! Да будет вам известно, что сегодня за несколько минут в городе произошло столько аварий, сколько не бывало раньше и за год! Мне тут же позвонил мэр – он мгновенно понял, от кого все неприятности.

– Полагаю, и мы знаем, сэр, – отчетливо сказал чей-то звонкий голосок.

Все уставились на Беллу. Она поправила локон, ослепительно улыбнулась, и глаза ее из сиреневых стали изумрудно-зелеными.

– Это все Чарли Бон – ведь правда, Чарли? Во рту у Чарли тотчас пересохло, земля ушла из-под ног.

– Н-н-не знаю… – растерянно промямлил он.

– Лжешь! – прошипел Манфред.

– Трус! – поддержала его Зелда.

Аза просто фыркнул – как волк, идущий по следу.

– Все свободны, – махнул рукой доктор Блур. Ошеломленные неожиданным оборотом событий, одиннадцать одаренных заспешили к двери, но Чарли даже не успел протолкаться к выходу, как директор остановил его:

– А тебя, Бон, я попрошу остаться. Габриэль сочувственно оглянулся на Чарли, но Манфред выпихнул его за порог, дверь захлопнулась, и Чарли остался один перед лицом директора. Доктор Блур уселся обратно за стол и, сплетя пальцы, сложил руки на кипе бумаг. Потом он устало вздохнул и заявил:

– Ты на редкость глуп, Бон. Пока вы не предстали передо мной, у меня еще были какие-то сомнения, но стоило мне увидеть ваши физиономии, и я мигом опознал виновного. Я дал тебе шанс сознаться. Зря ты им пренебрег.

– Да, но… Я не… – Чарли запнулся и смолк.

– Безмозглый сопляк! – загремел доктор Блур. – Ты что же, полагаешь, будто мне неизвестны твои возможности? Я прекрасно знаю, в какую картину ты умеешь… пробираться. И знаю о том, кого ты по недомыслию выпустил оттуда. Кто еще мог устроить подобную суматоху, как не разбушевавшийся чародей? Так вот, я желаю знать, что ты намерен предпринять!

– Э-э-э… найти его! – брякнул Чарли.

– А как именно это сделать, ты хоть представляешь?

– Э-э-э… поискать его! – ляпнул Чарли.

– Блестяще! – полным сарказма тоном воскликнул директор. – Гениально! – Он опять шмякнул кулаком по столу и заорал: – Если к завтрашнему дню, к девяти часам утра, это безобразие не прекратится, ты за это поплатишься.

– Каким образом, сэр? – выдавил Чарли.

– А вот увидишь, – зловеще пообещал директор. – Твои знаменитые родственницы, помнится, уверяли меня, будто ты – сущая находка для академии. Но пока что от тебя сплошные неприятности. Ты очень, очень разочаровал своих почтенных тетушек, и уверен, они всецело одобрят любое наказание, какое я сочту нужным. Даже если при этом простятся с тобой навсегда.

Мальчик содрогнулся: он вспомнил об отце, который исчез, потерял память, имя, забыл дорогу домой.

– Да, сэр, – тихо сказал он. – Можно идти и начинать искать?

– И чем скорее, тем лучше, – сурово напутствовал его директор. – Времени у тебя в обрез.

Чарли пулей вылетел из кабинета, но стоило ему очутиться в коридоре, как мысли его приняли новое, несколько неожиданное направление. «Пожалуй, обратно я пока не пойду, а обследую окрестности, – решил Чарли. – Рано или поздно обязательно найду ту лестницу, которая ведет на чердак. Где же еще прятаться Скорпио, как не в пыльных сумерках, среди паутины?» Приняв решение, Чарли торопливо затрусил по коридору, мимо дубовых дверей, старательно отводя глаза от портретов в позолоченных рамах. Еще по дороге ему попадались полки, забитые пыльными книгами, коллекция скелетов каких-то мелких животных в застекленном шкафу, оскаленная голова медведя, прибитая к полированному деревянному кругу. «Жуть кошмарная!» – пробормотал Чарли себе под нос и прибавил шагу. С потолка свисали чучела птиц и пучки каких-то высушенных трав.

В конце коридора и впрямь обнаружилась узкая лестница, по которой Чарли поднялся на второй этаж. Мальчик быстро огляделся: перед ним открылся сумрачный коридор, кончавшийся тупиком, где зловеще темнело нечто вроде гроба, поставленного на попа. Разбираться Чарли не стал и кинулся вверх по следующему лестничному пролету. Здесь ковер обрывался, под ногами был скрипучий рассохшийся пол. Чарли понял, что попал в душный коридор, освещенный газовыми рожками. Да это же то самое место, которое они с Эммой проходили, когда искали мальчика-невидимку! Значит, надо пройти до конца, а там будет следующая лестница – на чердак.

До слуха Чарли донеслась далекая музыка. Но эти звуки никоим образом не напоминали виртуозные трели фортепианных клавиш под пальцами мистера Пилигрима: кто-то слушал запись военных маршей в исполнении духового оркестра, да еще и подпевал надтреснутым дрожащим голосом. Чарли замер, прислушался и узнал этот голос. Ясно, в этих мрачных покоях находится берлога старика Иезекииля!

Крадучись, на цыпочках, стараясь не скрипеть по рассохшимся доскам, Чарли добрался до чердачной лестницы и уже преодолел несколько ступенек, когда что-то заставило его поднять взгляд.

На верхней площадке поблескивало нечто странное. Больше всего эта штука походила на толстый серебристо-голубой канат, свернутый в кольцо. Но Чарли мигом понял, что перед ним никакой не канат: он явственно различал блестящие чешуйки!

Таинственный обитатель чердака почуял человеческое присутствие, и над витками лазурного туловища поднялась голова – треугольная, вся в странных узорах и с черными глазками. Почему-то на загривке у змеи пучками торчали бирюзовые перья. Внезапно странное существо разинуло пасть и зашипело.

От неожиданности Чарли попятился, споткнулся и покатился с лестницы, приземлившись на четвереньки. Шипящий питон медленно полз вниз, прямо на него, стекая по ступеням, как ручей. Чарли вскочил и с топотом помчался прочь: теперь ему было не до конспирации, главное – ноги унести. Вслед ему неслось злобное шипение и не менее злобные вопли старика:

– Кто здесь? Кто посмел потревожить мое сокровище? Эй, берегись, кто бы ты ни был, а не то от тебя мокрое место останется!

– Мокрое место? – задыхаясь, переспросил Чарли, мчась вниз по крутой винтовой лестнице. – Да какое там! Прах! Ноль! Вакуум! Вот что от меня останется.

Однако злоключения еще не кончились: на площадке перед холлом он влетел головой в живот завхоза Уидона.

– Что это ты делал в западном крыле? – подозрительно спросил тот. – Туда вход запрещен.

– А мне разрешили! – пропыхтел Чарли.

– Да что ты говоришь? И кто именно? – недоверчиво поднял брови Уидон.