К удивлению Аркадия, атаманов там не убавилось. Только теперь они разговаривали на пониженных тонах. Вероятно, Татаринов и Васюринский донесли до товарищей неразумность громкого обсуждения важных вопросов. Выход попаданца из хаты вызвал оживление.

– Ну как, подозрительных… э-э-э… (по закону подлости, быстро найти понятный казакам синоним слова «личности» Аркадий не смог) людей задержали?

– Да, как ты и просил, похватали, будто кот мышу, они и вякнуть не успели! – отозвался Васюринский.

– А со стороны это хватание много людей видело?

– Да что мы, дети малые?! – обиделся Татаринов. – Не первый год лихим промыслом живем. Взяли их так быстро и незаметно, что они и сами не сразу поняли, что кончилась их вольная жизнь и не ходить им уж по улицам никогда.

– Почему же «не ходить никогда»? Если удастся то, что я задумал, походят они еще, и даже на конях поездят. Только в наших интересах.

– Как это?

– Да сейчас расскажу. – Аркадий окинул взглядом заинтригованных атаманов и, чертыхнувшись про себя по поводу языковых трудностей, начал объяснять, как можно использовать пойманных вражеских агентов. Для людей, привыкших решать эту проблему взмахом сабли или, если есть время, утоплением (позорная казнь) пойманного в мешке, рассказ о шпионских играх прозвучал сказками Шехерезады. Далеко не все пришли в восторг от мысли, что надо присматриваться на предмет верности и к собственным братьям по оружию. Да и необходимость делить информацию на общедоступную, «для служебного пользования» и «совершенно секретную» энтузиазма не вызвала. Пришлось еще раз доказывать сомневающимся, что контрразведка нужна вообще. Помог «текущий момент». Уверения попаданца, что в Азове уже знают о готовящемся на них нападении, служили серьезным доводом для организации на Дону Тайного приказа. Важность внезапности понимали все. Была достигнута договоренность, что на ближайшем кругу будет выбран глава нового для Дона учреждения.

Вопреки обещаниям Татаринова, захват заподозренных в шпионаже прошел далеко не так гладко, как было запланировано. Татар, братьев Ахмета и Башира, удалось взять без свидетелей и осложнений. Были они пастухами, а не воинами, пригнали в Монастырский городок лошадей на продажу, заодно опрометчиво решили подзаработать на выведывании местных тайн. А вот казака поймать не удалось. Опознанный потом как Гришка Проныра, он при задержании успел выхватить кинжал, ранил двух казаков, одного – очень тяжело, пытался скрыться и был убит одним из группы захвата, братом подрезанного казака.

Аркадий объяснил несколько смущенному Татаринову, почему в таких случаях важно, пусть даже ценой жизни своего, врага не убивать, а ловить. Одного из братьев предложил отправить в Азов, чтоб он сообщил там, будто в Монастырском городке поднялась большая свара между казаками, половина которых хочет идти воевать Азов, а другая желает отправиться в Персию, на помощь шаху.

– Зачем же еще раз их предупреждать, что мы воевать Азов будем?

– Да затем, что они об этом и так знают, больше веры доносчику будет. Если несколько прознатчиков им доложат, что донцы решили вместе с запорожцами в Персию идти, авось немного расслабятся и больше помощи у султана просить не будут. Вроде бы я читал, что зимой в Азов… еще подмогу прислали.

– Да, почитай, вдвое больше их там теперь.

– Если про возможный поход в Персию услышат, да не от одного разведчика, а от разных людишек, авось подмоги больше просить не будут. Оно нам надо, чтоб в Азов еще янычары понаехали?

– Не надо!

– Тогда стоит выслать на юг усиленные дозоры, чтоб перехватывали всех, кто будет туда ехать. Пусть теперь к азовским начальным людям доходят только те сведения, какие нам выгодны. Жаль, конечно, что неожиданностью наш поход для них не будет, но хоть нового вражьего усиления избежим. И любого, кого выловят на пути в Азов, стоит считать предателем. Перед походом на вражий город никто в здравом уме торговать туда не поедет.

Готовивший поход на Азов еще с осени прошлого года Татаринов полез чесать затылок.

«Вроде бы все делали осторожно, чай, не вчера родились, а оказывается, вели себя, как несмышленые кутята. Однако дело говорит этот… хм… попаданец. Дозоры стоит усилить и всех отловленных по пути на полдень надо хватать и тащить сюда. И заслон дозорный надо такой установить, чтоб мышь не проскользнула!»

А Аркадий почувствовал вдруг себя героем плохого романа.

«Черт! Дежавю какое-то. Сидит попаданец и поучает местного товарища уму-разуму. А местный кадр-то на военных хитростях целую собачью стаю съел и волчьей закусил, но сидит и «мудрым» советам внимает. Так не бывает! И быть не может… Однако контрразведки-то у них не было, и вражеских шпионов они и в реале профукали! И знаменитый атаман мне за поучения в морду не дал, а, судя по всему, им последует. Чудны Твои дела, Господи!»

Монастырский городок,

26 березоля 7146 года от С.М. (5 апреля 1637 года от Р.Х.)

Вопреки обычаям, важнейшее для Дона собрание получилось «выездным». Посоветовавшись накануне, Васюринский и Татаринов решили провести его как прием друзей Ивана. Так и у атаманов, не попавших на это судьбоносное мероприятие, в случае чего, не было формального повода обратиться к кругу. Куренной Васюринский был вправе приглашать или не приглашать кого угодно. Притянуть к суду за подобный поступок невозможно, а дуэли среди казаков, официально, по крайней мере, не практиковались. Да и вызывать на дуэль знаменитого колдуна вряд ли бы нашлось много охотников, даже самые храбрейшие призадумались бы. Впрочем, сомнительных в умении держать язык за зубами или подозреваемых в слишком большой дружбе с властными структурами других государств атаманов Татаринов уже разослал с важными поручениями.

Еще до начала совещания перед его организаторами встала серьезная проблема. Среди собравшихся в Монастырском городке были почти все атаманы с низовьев Дона, присутствовали представители гребенцов и терцев, приехало много сечевиков, но атаманов с верховьев Дона Васюринский здесь не обнаружил. Татаринов честно признался другу, что казаки с верховьев (точнее – их старшина) посчитали штурм Азова сомнительным и излишне рискованным делом.[22]То есть почти половина донцов от этого мероприятия устранились. Что, естественно, не радовало. Но даже ограниченными силами взять проклятую крепость было можно.

Ради приема важных гостей Иван заказал у таборных кухарей побольше вкуснятины. За счет таборной казны. Благо Пилип со дна реки свое гетманское вето наложить на такие расходы уже не мог. А новый наказной гетман, Тарас Федорович, иначе Трясило, проведению собрания всячески способствовал и угостить своих донских друзей был рад.

Собрались предводители казачьи на правом берегу Дона, часа через три после общего круга. Поход на Азов был единодушно утвержден. Казаки весело, хотя нельзя сказать что роскошно, отмечали такое решение. Сбор всей верхушки в стороне никого не удивил. Ясное дело, им надо было обговорить подробности похода без лишних ушей, которых, к сожалению, на Дону хватало.