– Миша, – Жарков сделал знак прапорщику Варенчуку, с которым он приехал к нам из Донецка. – Проверь, крепко ли связаны руки у наших гостей, и заклей им рты скотчем. Насморка вроде ни у кого из них нет, так что до Донецка будут дышать носом – это не совсем комфортно, но на войне часто приходится пренебрегать комфортом. А то ведь звуковые сигналы, которые они, не ровен час, вздумают подавать, нам ни к чему. Придется успокаивать их негуманными методами.

Михайлюта покорно подставил свою морду под скотч, а поляк попытался было рыпнуться, но, получив удар по почкам, замолчал, и дальнейшая процедура «запечатывания» его скотчем прошла спокойно.

Миша и Фольмер аккуратно погрузили поляка и предателя в «Газель». Наши арестанты были одеты в довольно поношенные рабочие комбинезоны. Камуфляжки с поляка и его товарища по несчастью мы сняли – так легче будет сохранить их инкогнито, если кто-то посторонний случайно увидит их во время транспортировки.

Шурик решил отправить в Донецк в качестве сопровождающих двоих – поручика, тьфу ты, старшего лейтенанта Фольмера и Мишу Варенчука. По дороге могло произойти все что угодно – вплоть до нападения РДГ противника. На сей счет у Варенчука, инструктаж которого провел лично Жарков, были четкие указания – живыми Моравецкого и Михайлюту в руки укропов не отдавать. Все сопровождающие документы были записаны на флешку, и ее скотчем приклеили к корпусу гранаты РГД.

– В случае чего, Миша, – строго произнес Жарков, – гранату взорвешь. Если останешься жив, то устно передашь все, что нам удалось узнать, Александру Васильевичу либо Алексею Ивановичу. Подчеркиваю – лично. Никто другой об этом узнать не должен. Ну, да что тебе объяснять – ты в нашей кухне варишься уже давно и знаешь все, как дважды два.

Фольмеру от меня было и особое поручение. Мне сообщили, что наш «военторг» – так мы в шутку называли тех ребят, кто всеми правдами и неправдами добывал для нас оружие – смог приобрести у вороватых хохло-прапорщиков некоторое количество огнестрела, хранившегося в шахтах Соледара. Только специалистов-оружейников у нас было не так уж много. А уж тем более таких, кто разбирался в оружии начала XX века. Ведь порой нам удавалось раздобывать такие антикварные вещи, как винтовки Мосина, немецкие карабины Маузера и британские «Ли-Энфилд». Да и наши «максимы», частью купленные «военторговцами», частью отбитые у противника, тоже были изрядным старьем. А Фольмер, как я успел убедиться, в оружии своего времени разбирался неплохо, да и с незнакомым оружием за очень короткое время становился на «ты». Так что, помимо функций конвойного, он в Донецке должен будет на какое-то время стать нашим «военпредом» – посмотреть на то, что удалось добыть ополченцам, и выбрать из кучу разномастного и изрядно изношенного оружия что-либо подходящее. Квалификация старшего лейтенанта Фольмера и его чисто немецкая аккуратность должны были помочь ему в этом деле. Андрею явно не хотелось ехать в тыл, но он, как человек военный, не стал со мной препираться и не возражал против командировки, только выразил надежду вернуться на фронт как можно скорее.

А Миша Варенчук, пользуясь моментом, попросил снабдить его и его напарника достаточным количеством боеприпасов.

«Хохол, он и в Африке хохол», – подумал я про себя. Но все же дал команду выдать прапорщику все, что он попросит, добавив к патронам еще и гранаты, а также РПГ с запасными гранатами, в числе которых были осколочные и термобарические.

– Миша, – сказал я Варенчуку, – от себя отрываю. Ты не пуляй без надобности по всему, что движется. Лучше будет, если все обойдется вообще без пальбы и пиротехники. Конечно, это уж как получится. А вообще – удачи тебе! Буду с нетерпением ждать от тебя добрых вестей.

– Все будет в порядке, товарищ майор, – ответил Варенчук. – Павел Сергеевич, вы только не волнуйтесь, я прекрасно все понимаю. И доставлю «живой привет» от вас прямиком в кабинет Алексея Ивановича.

– Ну, тогда с Богом, – сказал я и обнял Мишу.

«Газелька» в облаке пыли скрылась за соседним холмом. А мы с Шуриком Жарковым стали прикидывать, когда и откуда ждать нам незваных гостей. Не знаю почему, но мы были уверены, что они должны вскоре здесь появиться. Только какими силами? И кто это будет – туповатые и быковатые «навозовцы» или спецы, с которыми не так-то просто будет справиться?

Вечер 7 августа 2014 года. Саур-Могила.

Сержант полка «Азов» Васюра Андрий Тарасович, позывной «Савур»

Я расстелил карту и заговорил на мове – конечно, предпочтительнее было бы на гваре, только не все ее поймут.

– Итак, поясняю задачу. Мы выдвигаемся вместе с а… – я чуть было не сказал «американцами». «Надо следить за своим языком», – подумал я сокрушенно и продолжил: – Вместе с нашими коллегами в направлении Первомайского и Снежного. По дороге, вот здесь, – я показал на место на карте, – находится хутор, состоящий из трех домов. В двух из них живут люди – как мне доложила разведка, в тех двух, которые ближе к Савур-Могыле. Насколько нам известно, взрослых мужчин там нет – ушли в ихнее террористическое «ополчение», как они его называют. В первом – родители мужа, жена, трое детей от шести до двенадцати лет. Во втором – жена и двое детей, маленький мальчик и девочка несколько постарше. Наша задача – взять этот хутор, и чтобы никто оттуда не ушел живым. До того можете с ними делать, что хотите. Вопросы есть?

– А как мы пройдем сквозь их позиции? – спросил Костолом. Глядя на него, становится понятно, что редко позывной так хорошо подходит бойцу – такое впечатление, что в плечах он чуть ли не шире, чем ростом, и это все мускулы. Я с ним познакомился еще в тренировочном лагере в Эстонии и помню, как он покалечил парочку курсантов, пока ему не запретили уродовать своих. Но с пленными – в том числе и пленными гражданскими – он себя не сдерживает, причем у него нет сексуальных предпочтений – ему все равно, баба, мужик или ребенок, он всех оприходует, а потом еще и поломает в буквальном смысле слова. Подумать только, что он, как я слышал, программист по профессии, но, когда его за косяки уволили из какой-то фирмы со штаб-квартирой в Москве, он озлился на всех кацапов и на последние сбережения отправился в Прибалтику.

– Пойдем после захода солнца, вот здесь. Там довольно-таки круто, поэтому сепары не выставили охранения – у них лишних людей и не осталось.

Именно там прошла наша разведка, причем при свете дня.