На балкон вышел еще один спецназовец. Коротко доложил:

– Сейф вскрыт, товарищ майор.

– Пол и стены закончили проверять?

– Закончили. Все найденное собрали.

– Ладно, сворачиваемся. Добиваем всех и уходим.

Барон слушал русскую речь и не понимал. Русский еще что-то проговорил своим, отдал какие-то распоряжения, потом вновь перешел на английский:

– Ну так вот, мразь, из-за таких уродов, как ты, моя Родина загибается и она лишена прекрасного будущего. И моя задача, как истинного патриота и офицера, – уничтожать всех, кто угрожает покою и безопасности России. Уничтожать, жечь, расстреливать. И пусть мои руки будут по локоть в крови, куда ж без этого, но я все равно буду находить вас, козлов, и устранять. Кого я не найду – другие найдут. Я не один такой.

Он договорил, вытащил из кобуры пистолет и выстрелил в голову.

* * *

– Сколько там времени-то уже? – Андронова задвинула куст, прикрывающий вход в лагерь, включила ручной фонарь. – Умники отдохнуть успеют?

– Не успеют, их проблемы, – капитан пытался выглядеть не то строгим, не то суровым, хотя если бы таким был на самом деле, то уж явно не тащил бы всю дорогу ученую даму из Москвы. – Нечего было в джунгли Анголы нос совать, сидели бы сейчас в тепле и чистоте, кофе пили бы. Рядом сигаретка в пепельнице дымится, задница уютно устроена в мягком кресле, а по телевизору смотрели бы о том, какие в сельве террористы бородатые и ужасные и сколько народу каждый год пропадает без вести.

Он поставил Малышеву на ноги, перевел дыхание; все-таки весила немало, вдобавок тащить пришлось не по асфальтированным дорожкам. Продолжил ворчать, уже забыв про первый вопрос:

– Надо же додуматься – за травками в сельву притащиться! Мало в России сорняков на огородах?

Малышева попробовала заступиться и за себя, и за остальных. Глянула снизу вверх:

– Вы не понимаете, смысл в том, что…

Усатый не дал закончить, нахмурился уже натурально:

– А мне и не надо ничего понимать, дамочка. Я если бы такой умный был, то никогда бы не стал бегать по сельве за слишком беспечными соотечественниками, которым заняться нечем, вот они и лезут в богом проклятые места, навроде этого, где мы сейчас торчим.

Малышева втянула голову в плечи. Отступила, едва не упав.

Андронова кинула в капитана куском коры, отвлекая:

– Ну так времени-то сколько, Свешников?

– Времени? – тот глянул на запястье. – Два часа ночи.

Набрал воздуха, собираясь вновь начать критиковать ученых, но тут его отвлек Батяня, который принес полное ведро воды из глубины оврага:

– Антон, чего ты на них накинулся? Они здесь и вовсе не при делах. Пострадали незаслуженно.

– Эти – да. Но вот один очкастый, бляха муха, гений, у меня точно получит, как только под руку попадет. Мозги на место вправлю без разговоров.

Лавров поставил ведро перед освобожденными, знаком показал, что могут умыться и хотя бы лица в порядок привести. Закурил, повернувшись к капитану, и попытался объяснить. Но объяснить не капитану, тот все понимал, а четверым ученым, дабы не замыслили устроить пятому акт моральной мести или сунуть отвертку в пузо:

– Очкарик тоже не виноват. Вернее, виноват, но только лишь в том, что язык за зубами не держит. Да и помог он невольно – не будь его наркоты, мы бы еще поторчали тут долго. Хотя нет… не замысли он свою наркоту на бумаге и в теории, нам вообще сюда ехать бы не пришлось, так как ученых никто не похищал бы. – Свешников призадумался. Но недолго. Прогремел: – Вот и всыплю ему по первое число за такие изобретения.

Андронова покосилась на умывающихся. Произнесла нарочито громко:

– Если бы не пятый умник, наши коллеги не раскрыли бы Барона и его связи. Стало быть, умнику медаль надо давать. Невольные заслуги перевешивают его невольные грехи.

– Я ему эту медаль в одно место загоню вместе с наградной лентой.

Профессор прислушивался все это время к разговору десантников. Да и остальные тоже невольно вникали в суть беседы. Степанов не выдержал первым:

– Меньшиков – дурак полный. Получил в собственность лабораторию и возможность проводить исследования, вот и не видел ни хрена, что вокруг него творится. Барон бы получил от него все, что хотел, да и похоронил бы запросто. А нас – еще раньше.

Андронова открыла глаза заговорившему пошире:

– Вас бы еще в самом начале на тот свет отправили, вы вообще не нужны были никому как свидетели, но, видимо, ваш умник как-то уговорил Барона дать ему четверых помощников. Вот вы и остались в живых. Так что неизвестно – что хуже… Вы, кстати, сами в чем-то тоже виноваты, не стоило соблазняться халявной поездкой в Анголу, бесплатный сыр бывает только в мышеловках.

– Понимаем… в следующий раз будем осмотрительнее.

Свешников тут же навис над Степановым. Поднес кулак к носу:

– Тебе, сука, мало этой поездки? Если еще раз высунешься из Москвы, студент, а я буду за тобой пристально следить, то специально поеду, поймаю и заживо похороню на том же месте, где обнаружу! Понял меня?

Степанов, скосив глаза на громадный кулак, припомнил, что этим же самым кулачищем недавно насмерть забили здоровенного негра, отодвинулся за Иванова, не менее испуганного, и ответил:

– Понял…

– Вот и славно, – капитан распрямился, указал на ведро: – Вы умывайтесь, умывайтесь, господа ученые. Как вас в люди-то выводить таких грязных?

Немного понаблюдал, шевеля усами. Переглянувшись со старшим группы, решил уточнить все до конца:

– Короче так, студенты и студентки. Если ваш пятый каким-то чудом уцелел во время штурма виллы, то до самой Москвы я чтобы не слышал никакой критики в его адрес. Вот прилетите, купите ящик водки, посидите, обмозгуете, напьетесь, и уже тогда как карта ляжет. Все ясно?

– Все…

– Куда уж яснее…

– Здоровяк, чего молчишь? Замыслил что?

– Нет, я все понял. Правда…

– Вот и славно.

Закончив наводить порядок в рядах сомневающихся, Свешников уселся на траву и устало похрустел суставами. Взялся подсчитывать, сколько имеется трофейного оружия и боеприпасов. Андронова расположилась возле входа, следя через оптический прицел за прилегающей к лагерю сельвой. Батяня же, немного постояв и докурив, полез в рюкзак за стимулирующими средствами: ученых надо было подбодрить малость, не то к утру могут помереть от непомерных физических нагрузок. Всех на себе не унесешь, а пройти надо приличное расстояние.

* * *

– Хреновато с патронами-то, – капитан наконец закончил подсчет боеприпасов, разделил все на три ровные кучки. – Полчаса нормального боя, и – придется швыряться камнями.