Движения Эдгара замедлились, и Дэвид уже ожидал от него первого вопроса. Но Эдгар, казалось, был не в состоянии заговорить, и Дэвид первым нарушил молчание.

– Ты присмотрел за Луи, когда я свалился?

Эдгар с облегчением кивнул.

– Да, и он меня слушался.

– Я говорил тебе, что Луи о тебе позаботится.

– А Сивэйт сказал, что это может быть совсем и не Луи.

– А кто?

– Сивэйт сказал, что может быть даже… А вы правда легендарный наемник, сэр Дэвид Рэдклифф?

Ничто не могло причинить Дэвиду боли сильнее, чем этот простой честный вопрос.

– А кто же я, по-твоему?

– Не знаю. – Эдгар пожал плечами. – Сивэйт говорит, что вы убили его по дороге и забрали вещи, чтобы все думали, что вы – это он.

– Пусть лучше Сивэйт так не думает, а то как бы его труп не оказался похороненным под половыми досками, – резко сказал Дэвид. Эдгар отшатнулся от него при этих словах, и Дэвид пожалел, что не сдержался. – Я действительно сэр Дэвид Рэдклифф. Я только немного постарше легенды, о которой ты говоришь.

– Вы не можете защитить миледи, если падаете с лошади, столкнувшись с другим… рыцарем.

Дэвид знал, о чем он подумал.

– А Хью даже еще не рыцарь. – Дэвид закрыл себе лицо салфеткой, пока не успокоился достаточно, чтобы продолжать. – Я знаю, как достичь совершенства. Мне просто нужно практиковаться. Завтра утром я буду на площадке.

– А когда мы будем объезжать деревню, чтобы убедиться, что там нет злоумышленников?

– Хочешь ехать со мной, как всегда?

Эдгар подумал немного.

– Да.

– Тогда мы поедем завтра после полудня, но нам придется ездить каждый день в разное время. Если кто-то замышляет зло против леди Элисон, нам нельзя проявлять постоянство, иначе мы сыграем ему на руку, особенно теперь. После моего… поражения. – Дэвид твердо выговорил это слово и в этом достижении обрел уверенность, что переживет свое унижение. Вручив Эдгару салфетку, он заботливо сказал: – Оботри себе лицо.

Эдгар повиновался и положил салфетку на поднос.

– Но этот человек знает, что происходит в стенах замка. Некоторые слуги думают, что он здесь и находится. А теперь он узнает, что вы не такой славный воин, как мы думали.

У Дэвида снова вспыхнули подозрения насчет сэра Уолтера, но он только сказал:

– Если он в замке, нам будет нетрудно схватить его, когда он выступит снова. Мне нужно, чтобы кто-то вел наблюдение в холле. Не последишь ли ты, нет ли там кого подозрительного?

– Да! – Опасаясь, что он выказал чересчур большую готовность, Эдгар слез с постели и взял поднос. Более сдержанно он добавил: – Это неплохой план. Сделать мне что-нибудь еще, прежде чем вы уснете?

– Погаси свечи. Все, кроме одной у постели. И закрой за собой дверь. Я не хочу слушать разговоры в холле. – По поникшему виду Эдгара он понял, что тому предстоит нелегкий вечер. – Тебе там тоже нечего делать. Кончай быстрее свои дела и возвращайся сюда.

– Слушаюсь, сэр Дэвид. – Эдгар храбро ему улыбнулся и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Дэвид спокойно вздохнул, насытившийся и довольный собой, потому что у него был теперь план действий. Он будет состязаться с Хью, пока не вернет себе прежнюю форму, а пока он не станет думать о тех, чья гордость и безопасность зависели от его успеха, об Эдгаре, об Элисон и даже… о самом себе.

Слезы внезапно обожгли ему глаза. Он прижал к глазам пальцы, чтобы не дать им пролиться. Как он может думать о себе, когда так много людей зависят от него? Но он не мог не думать. Поражение оставило вкус горечи у него во рту, и он бы отдал все на свете, чтобы стереть из памяти сегодняшний полдень. Молодые, более способные воины годами наступали ему на пятки, но его защищал мыльный пузырь легенды, а теперь этот пузырь лопнул, и он рухнул на землю. Все эти годы, сражаясь в битвах и на турнирах, он преследовал свои цели: усадьба, дом, семья. Он не мог себе вообразить, что, когда их добьется, они поглотят его, завладеют им, усыпят его настолько, что он забудет мастерство, умение и ловкость, которыми их достиг.

Теперь он стал старше, медлительнее. Борьба – занятие молодых. И все же…

Если его мастерство и притупилось, его ум изощрился. Ведь смог же он защитить Элисон и вернуть себе уважение Эдгара хитростью и ловкостью. Значит, он сможет и заработать на жизнь себе и своему ребенку и, что самое важное, сможет смотреть себе в лицо, отраженное в тазу с чистой водой, в котором он умывался.

Придя к этому решению, он задремал и проснулся, только когда скрипнула дверь. Он думал, что это Эдгар спасается от насмешек прислуги, и позволил себе снова забыться.

Легкие шаги приблизились к постели, и он чуть было не пожелал Эдгару спокойной ночи.

Но тут до него долетел запах. Ноздри у него шевельнулись. Наверно, это был сон, но раньше ему никогда не снились ароматы. Пахло майораном, рутой и лимоном – странное сочетание, и он вспомнил, что уже ощущал его сегодня где-то.

Скамейка для ног придвинулась к постели. Простыня приподнялась. Открыв глаза, он увидел ее, леди Элисон, в тонкой белой рубашке. Она укладывалась в постель рядом с ним.

Даже удивление не могло его остановить. Взяв ее за талию, он помог ей лечь.

К нему и раньше приходили такие сны. К его кровати подходила женщина и, склоняясь над ним, шептала: «Желанный!»

Может быть, это был еще один, дарящий страсть и разочарование, сон? Но на этот раз его видение вело себя по-другому. Женщина была пугающе молчалива, на ее лице не было обольстительной улыбки. Она не была такой дразняще искушенной, какой он видел ее в других своих снах.

– Элисон? – спросил он, и вопрос его прозвучал растерянно. – Это ты?

– Не двигайся, – строго приказала она. – Тебе больно. Я все сделаю сама.

Ее слова заставили его окончательно понять, что это не сон. Только Элисон способна говорить с мужчиной таким бесстрастным тоном, явившись к нему в полупрозрачной рубашке.

– Зачем ты здесь?

– Я хочу научиться этому. – Она сама удивилась своей смелости, а потом смутилась. – Если ты согласишься мне помочь.

Да, это, несомненно, была она. Только Элисон могла не снять платка, придя к мужчине, и оставить простыню, под которой спал Дэвид. И только она могла приказать не двигаться, пока будет получать от него удовлетворение. Только Элисон во всем и всегда хотела оставаться хозяйкой положения. И только у нее не было опыта, чтобы осуществить задуманное.

Дэвид на мгновение задумался. Ему хотелось понять, почему она явилась к нему именно сегодня, но что гораздо важнее, ее необходимо немедленно ободрить.