– Я сам выберу вам достойных противников, – сказал он мрачно. – Кедатер!.. Акаларк!.. Я считаю вас обоих неплохими фехтовальщиками. Покажите, что чего-то стоите…

Из-за стола поднялись двое, я слегка насторожился, оба высокие, жилистые, с длинными руками, двигаются с ленивой грацией, что из замедленности может без перехода взрываться стремительным каскадом ударов.

Фицрой ждал с застывшей улыбкой, лишь однажды бросил в мою сторону предостерегающий взгляд, мол, не вмешивайся.

Не вмешиваюсь, ответил я взглядом, но если тебя, дурака, серьезно ранят, проломив голову, я тебя сам добью и закопаю.

Они сошлись на середине зала, Кедатер и Акаларк сперва прощупывали защиту и реакцию Фицроя, затем начали отодвигаться друг от друга все дальше, так что Фицрою пришлось не только оглядываться, но и постоянно передвигаться, чтобы не подошли слишком близко со спины.

Я время от времени сжимал кулаки, а сердце учащалось, Фицрой фехтует слишком уж рискованно…

Раздался удар, вскрик, за столом тут же умолкли. Один из фехтовальщиков отступил, рука с мечом опустилась, но Фицрой добивать не стал, скрестил клинок с его напарником.

Первый помотал головой, приходя в себя, удар Фицроя был не сильным, к тому же плашмя, все видели, но все же некоторое время стоял на месте, покачиваясь, а Фицрой отражал отчаянные удары его соратника, стремящегося дать время напарнику.

Я с облегчением выдохнул воздух, и хотя вскоре атаковали уже двое, но за столами тоже поняли, что их лучшие мастера меча уступают этому чужаку.

Уже в молчании все смотрели, как Фицрой выбил из рук меч одного, а второй поспешно отступил и упер клинок в пол.

– Сдаюсь, – выдохнул он. – Признаю, вы лучший из мастеров клинка, которых я когда-либо встречал!

Разгоряченный Фицрой принял из рук слуги кубок, сделал мощный глоток и крикнул весело:

– А теперь мой меч!

Понсоменер моментально выдернул клинок из непонятно как оказавшихся у него в руках ножен и бросил Фицрою. Тот красиво поймал на лету, и среди собравшихся мгновенно наступила тишина.

То, что странник поймал небрежно за рукоять, впечатляет, но еще больше впечатлил сам меч – пугающе длинный, широкий, с бритвенно-острым лезвием.

Фицрой, явно рисуясь, проделал несколько взмахов с такой стремительностью, что сам меч слился в длинные сверкающие круги. Я поглядывал на их лица, все только сейчас со всей отчетливостью поняли, что случится, если схватка вдруг состоится всерьез.

– Вот теперь хорошо! – прокричал он звучным голосом.

Я поднялся во весь рост и громыхнул на весь зал:

– Фигель!.. Меч в ножны, сесть за стол. Представление окончено.

Фицрой ухмыльнулся, все понял, мощно швырнул клинок в сторону Понсоменера. Тот поймал на лету за рукоять так же умело и легко, небрежно бросил в ножны.

Фицрой сел на прежнее место со мной рядом, а Теринг обратился через стол ко мне:

– А вы, глерд, не хотите показать свое умение?

Я покачал головой:

– Нет, спасибо.

– Что случилось?

Я ответил ровным голосом, холодно глядя ему в глаза:

– Можете считать меня трусом.

Он пару секунд смотрел мне в лицо, что-то дрогнуло в его глазах, он проговорил с нервным смешком:

– Никто не будет считать вас трусом, глерд. Видимо, вам это просто неинтересно.

– Точно, – согласился я. – Неинтересно.

Теринг поклонился, но лицо его оставалось угрюмым.

– Я в самом деле не видел такого мастерства. А вам не кажется, что обоим пора оставить службу у этого купца и найти более достойное занятие?

Фицрой ответил, опередив меня:

– Нам нравится странствовать по новым местам. А наш торговец сохранил жажду путешествий. Торговать умеет, так что всегда в прибыли, это дает возможность двигаться дальше, дальше…

– Торговцы, – изрек Теринг, – люди подлой профессии. А вы, как вижу по всему, люди благородного происхождения. Вам нужно начинать службу у благородных людей. А приключения… Уверяю вас, они и здесь скоро не заставят себя ждать.

Вид у него был многозначительный, на этот раз я опередил Фицроя.

– Если только так… Но нам нужно будет подумать и хорошо все взвесить. Утром вы расскажете не только о высоком жалованье, а мы привыкли получать много, но и о том, чем служба здесь может заинтересовать еще…

– Чем именно?

– Помимо кошелька с золотом, – пояснил я. – Мы молодые и жадные до удовольствий. В нашем возрасте приключения важнее золотых монет, хотя ими тоже не пренебрегаем.

Он посмотрел на меня, кивнул:

– Рассуждаете здраво. Посоветуйтесь, а утром за чашей вина после сытного завтрака, а у нас готовят превосходно, обговорим условия. Они будут щедрыми, уверяю вас. Вы же будете служить по своему выбору, а не по принуждению, так что буду стараться удерживать вас щедрым жалованьем и льготами.

В нашей комнате я огляделся, на этот раз замечаю то, на что вообще не обратил внимания сразу: светильники, потому что во всех четырех углах ни одного окна, а дверь только с одной стороны, из коридора.

Фицрой все понял по моему взгляду.

– А ты чего хотел? – спросил он. – Кто же в правильном замке строит первый этаж с окнами? Во всяком случае, на внешнюю сторону. И стена здесь втрое толще, что правильно, никакой таран не возьмет.

Я сказал мрачно:

– Подожди здесь.

– Я лучше с тобой, – возразил он. – Мой меч теперь со мной, видишь?

– Обойдемся без меча, – сказал я. – На этот раз.

Он нахмурился, но возражать не стал, только крикнул вдогонку:

– Если что, кричи громче! Можешь «мама»…

В коридоре трижды наткнулся на прогуливающихся людей в доспехах и с оружием, что-то темнит хозяин, к чему-то готовится или чего-то опасается, но не показывает виду.

На лестнице дежурят еще двое, трудновато будет прорываться, я поинтересовался:

– Ребята, а где Дзерг? Управитель?

Один пожал плечами, второй кивнул через перила вниз:

– Только что там пробежал…

– Спасибо, – сказал я и поспешил по ступенькам, где снова встретил двух с оружием и в доспехах, а какой разумный человек будет таскать металлические пластины на себе и тяжелый меч в ножнах, если не ждет неприятностей или призыва к бою?

Управитель пробегал вдали по нижнему залу, но как ощутил меня, круто развернулся.

– Глерд Евген?.. Как вам ваша комната?

Я отмахнулся.

– Жаль, что нет окон, я же поэт и всегда перед сном привык любоваться лунами… Но это сейчас не важно. Пусть приведут к нам нашего хозяина. Я имею в виду не лорда Теринга, он пока не наш хозяин, а торговца.