Он неуклюже направился к самой маленькой палатке в круге.

Тави спокойно ждал. В тени возле одной из палаток сидела Герта, бродяжка, которую приютила госпожа Цимнея, и около палатки валялось что-то из барахла. Женщина была одета в платье, которое было больше похоже на бесформенный мешок, чем на одежду, и пахло не очень приятно.

Ее темные спутанные волосы торчали во все стороны под невообразимыми углами, открывая лишь часть лица. Она носила повязку на носу и глазах, и под слоем грязи на ее коже Тави мог разглядеть воспаленные красные оспины, говорившие о том, что она — одна из немногих выживших после эпидемии Гнили или другого заболевания, поразившего население Алеры.

Тави ни разу не слышал, чтобы она что-нибудь говорила, но она постоянно сидела на этом месте, наигрывая на маленькой флейте из тростника какую-то медленную, грустную, навязчивую мелодию. Рядом с ней стояла чашка для подаяний, и Тави, как всегда, бросил в нее мелкую монету. Герта никак не реагировала на его присутствие.

Борс вернулся и буркнул Тави, кивая головой в сторону палатки за ним.

— Ты знаешь, что делать.

— Спасибо, Борс.

Тави спрятал деньги и направился к самой маленькой из палаток — хотя даже она была больше шатра капитана, находившегося внутри лагеря.

Палатка была выстлана богатыми коврами, стены были украшены тканями и гобеленами с тем, чтобы создать иллюзию настоящей, сложенной из камня, комнаты.

Молодая девушка, не старше двенадцати лет, сидела на стуле рядом со входом и читала книгу. Она сморщила носик и крикнула:

— Мама! Подтрибун Сципио пришел принять ванну!

Мгновение спустя занавески за девочкой расступились, и перед ним появилась высокая женщина. Госпожа Цимния была темноглазой брюнеткой ростом выше, чем многие мужчины, возникало ощущение, что при необходимости она легко может схватить облаченного в доспехи легионера и вышвырнуть его вон.

На ней было длинное платье цвета красного вина, подобранное виртуозно вышитым черным с золотом корсетом. Платье оставляло голыми ее плечи и руки и выгодно подчеркивало изгибы ее тела.

Она склонилась в изящном реверансе и улыбнулась Тави.

— Руфус, добрый вечер. Я бы сказала, что это приятный сюрприз, но я могла бы испечь "пирожков" к твоему прибытию, если бы знала.

Тави склонил голову в ответ и улыбнулся.

— Госпожа. Всегда рад вас видеть.

Улыбка Цимнии стала еще шире.

— Какой обаяшка. Насколько я могу, эм, видеть, ты всё еще в опале у Грахуса. Что можем мы сделать для тебя этим вечером?

— Просто приготовить ванну.

Она изобразила суровость на своем лице.

— Ты слишком серьезен для своего юного возраста. Зара, дорогая, сходи-ка приготовь для Сципио ванну.

— Хорошо, мама, — ответила девочка. Она поднялась со стула и вышла, прихватив с собой книгу.

Тави подождал секунду и сказал:

— Я должен извиниться за то, что слишком рано…

— Вовсе нет, — ответила Цимния и сморщила нос. — Учитывая ваши ароматные обстоятельства — промедление смерти подобно.

Тави склонил голову, извиняясь.

— Вам удалось что-нибудь узнать?

— Конечно, — ответила она, — вопрос только в том, чего это вам будет стоить.

Тави скривился, но сказал:

— Я готов дать больше, чем вчера, но для этого и вы должны предложить мне что-то более стоящее…

Цимния жестом прервала его.

— Нет. Речь не о деньгах. Информация может таить в себе опасность.

Тави нахмурился.

— О чем вы?

— Влиятельные люди, бывает, недооценивают врагов, узнавая больше о них. Если я поделюсь этой информацией, я могу дорого за это заплатить.

Тави кивнул.

— Я понимаю вашу обеспокоенность. Я могу только заверить вас в том, что я сохраню в тайне источник информации.

— Да? И какую гарантию этого вы можете предоставить?

— Я даю слово.

Цимния разразилась веселым звонким смехом.

— Правда? О, молодой человек, это так… мило с вашей стороны. — Она наклонилась к Тави. — Но вы, кажется, не шутите, так ведь?

— Нет, Госпожа, — ответил Тави, глядя ей в глаза.

Она пристально посмотрела на него. Затем покачала головой и сказала:

— Нет, Сципио. Я бы не была той, кто я есть, если бы верила подобным заявлениям. Я готова к торгу информацией в обмен на информацию о чем-то, что смогло бы меня защитить.

— Например, — спросил Тави.

— Ну, например, о том, на кого вы работаете. В таком случае, расскажи вы обо мне — я смогу выдать вас.

— Звучит справедливо, — ответил Тави. — Но я не могу.

— Ах, — произнесла она тихо, — что ж, тогда на этом мы закончим. Я верну ваши деньги.

Тави протестующе вытянул руку.

— Не надо. Считайте это гарантией. Если вам будет сделано более выгодное предложение, связанное с меньшим риском, — тогда вернете.

Цимния склонила голову и слегка кивнула.

— С чего вы взяли, что я так и сделаю?

Тави пожал плечами.

— Зовите это инстинктом. Вы занимаетесь, в своем роде, честным бизнесом. — Он улыбнулся. — К тому же, это не мои деньги.

Госпожа Цимния снова рассмеялась.

— Что ж. Я ничего не сделала и при этом сохранила деньги. Зара уже должна была приготовить вам ванну. Думаю, вы знаете куда идти.

— Да, спасибо.

Она вздохнула.

— Если честно, не подумайте, что я вмешиваюсь не в свое дело, но по-моему Грахус заходит слишком далеко с этим наказанием.

— Я справлюсь, — сказал он, — при условии, что в конце дня у меня будет возможность принять ванну.

— Тогда не буду вас задерживать, — сказала она, улыбаясь.

Тави поклонился ей и покинул палатку. Он пересек небольшой зеленый дворик, в котором слепая женщина играла на своей тростниковой флейте.

Шатер, в котором подавались вино и женщины, в очередной раз взорвался громкими криками и хохотом, что было нормально для этого часа, на время заглушив флейту.

Борс повернул голову в сторону источника звуков, движение напомнило Тави сторожевого пса, уловившего движение на своей территории.

Тави направился к другому шатру, ярко-синего цвета с зеленым. Внутри он был разделен тяжелыми портьерами на несколько ниш, в каждой из которых стояла большая, круглая ванна, в которой совершенно свободно могло уместиться два-три человека.

Громкие всплески и хохот женщины доносился из одной из занавешенных ниш. Из другой было слышно негромкое пение пьяного мужчины. Зара появилась из-за следующей занавески и кивнула Тави. Затем она появилась с джутовым мешком и сморщила свой носик из-за неприятного запаха.