года, а остальное тебе без надобности. Ты прекрасно смотришься босой и в джинсах, как в прочем и я в пижаме. Вот в таком виде мы и проживем весь год, – сказала Надя, представив эту картину. – Доставай торт, кофе в шкафу слева и допивай уже свое шампанское.

– Надюша, тебе не тесно в этом скворечнике? Переезжай в город, там квартира больше по площади, к работе ближе.

– Уже выгоду для себя ищешь? Не мотаться за 30 км, а проехать всего три квартала. Договорились ничего пока не менять, значит договорились. Пей кофе и оцени торт. Да, насчет продуктов, я солгала. Продуктов хватит на неделю, а вот спиртного я в доме не держу. Соблазн слишком велик.

– Ты намекаешь на свое пристрастие к алкоголю? И давно ты к этому пристрастилась? – сделав удивленное лицо, спросил Юрий.

– Я веду трезвый образ жизни, чего жду и от тебя. Мне нужен мужчина с трезвой головой и ясной памятью. Шампанское не в счет, как и хорошее вино.

– А я и так пьян без вина. Что входит в состав твоего фирменного торта? – задал вопрос Юрий, уже держа Надю на руках. – Признавайся.

– Приворотное зелье добавила, чтобы раньше времени не сбежал, – шутя, ответила она.

Юрий уехал четвертого рано утром, чтобы до работы успеть заехать домой. Пятого вечером он вернулся в город Солнечный. Впереди было два выходных дня, на которые выпадало Рождество. Он приехал с букетом цветов и небольшой сумкой, в которой привез смену белья, одежду для дома и две чистые отглаженные сорочки. Кроме этого в пакете обнаружилась бутылка вина, конфеты, деликатесы, фрукты и овощи. Пока он принимал душ, Надя приготовила салат из свежих овощей и дожарила отбивные. Гарнир ко второму блюду, он не признавал. Он мог съесть гречку, рис, вермишель, картофель, но отдельно, говоря при этом: – « Мясо отдельно, каша отдельно». В доме разговоров по поводу его отсутствия, не заводили, зная, где он проводит время, и тайно надеялись на то, что они будут вместе. 13 января Лизе исполнялось 18 лет, и это была суббота. Лиза, получив подарок от отца, сама за завтраком предложила ехать ему к Наде.

– Дома в обед, мы справимся без тебя. А вечером мы идем до утра в ночной клуб. Привет ей передавай, и за подарок спасибо. Езжай!

Смирнов уже привык к некоторым неудобствам, которые доставляли ему ежедневные поездки к Наде, но отказаться от них даже на день, он не хотел. Теперь он пользовался служебной машиной только на работе, а приезжал туда и возвращался к Наде на своем «танке».

Надя в будущее не заглядывала, планов не строила и жила настоящим.

Разговоры Юрия на тему совместного проживания не поддерживала. Ей было хорошо здесь и сейчас, она не хотела, а главное опасалась перемен. Теперь с работы она сразу возвращалась домой, готовила обед или ужин, и ждала Юрия. Прошла зима, заканчивалась весна. Надя в середине апреля позвонила Ромашину и договорилась с ним о встрече. Разговор был не долгим. Она просила друга помочь ей попасть на прием к его теще.

– Она знает мой предыдущий диагноз, может, что посоветует. Если это невозможно, посоветуй хорошего доктора. Мне кажется, я беременна.

– Я тебе в качестве доктора не подхожу? Сейчас ты сама вправе выбирать себе врача и наблюдаться у него. Но если тебе важно мнение моей тещи, пойдем прямо сейчас, – предложил Роман.

Они прошли в отделение. Короткий разговор и она уже на кресле.

– Роман ведет прием в консультации после обеда. Ты не стесняйся, смело становись у него на учет. Может так сложиться, что и рожать у него будешь. А сейчас у тебя все нормально, все спокойно, срок 13–14 недель. Чего так долго тянула? Не мне тебе объяснять, что тяжелого не носить, ни каких волнений, стрессов. Тебе 27 скоро, пора становиться мамой.

– Все нормально? – спросил Роман.

– Да. Оформляй ее в свои пациентки, пусть только не тянет со сдачей анализов. Ей пора УЗИ делать.

– Тогда одевайтесь Надежда Николаевна. Беру над тобой шефство, но учти, на работе я очень строгий и пунктуален. Сказал завтра, значит завтра, без всяких отговорок. Сказал в 14:30, должна быть, как штык.

Уже завтра она сдала основные анализы и прошла некоторых врачей. К первому мая у нее был подарок для Юрия, первая «фотография» их сына, подаренная ей доктором. Сказать, что Юрий просто обрадовался, значит не сказать нечего. Он радовался так, как ребенок, которому в течение часа разрешили делать все то, что он хочет. Потом, видимо, вспомнив, сколько ему лет, охладил свой пыл.

– У меня будет сын! Наследник! Вы теперь переедите домой? – спросил он. – Сделаем из кабинета детскую, чтобы малыш всегда был рядом.

– Не торопись. Первое время ему понадобится одна кроватка, которая потеряется в большом пространстве. Доработаю до декретного отпуска, а там посмотрим.

– Тайну из этого делать не будем? Я могу поделиться с домашними общей радостью? – обнимая Надю, спрашивал Юрий.

– Конечно, можешь. Через месяц это уже не будет тайной. Какое мы выберем малышу имя?

– Мне нравится имя Егор. Ты сама, какое имя хотела для сына?

– Егор Юрьевич – мне нравится. Звучит! Пусть будет Егорка.

Жизнь входила в новое русло. Юрий стал более внимательным, а домашние счастливее. Еще не родившийся малыш соединил вновь всю семью. Предлагая Юрию не торопиться, сама Надя «спешила». После работы, она заходила в магазины детской одежды и даже съездила на рынок. Подсчитав, что ребенок родится в конце сентября, начале октября, она купила легкое, тонкое и почти невесомое стеганое одеяльце в комплекте с «мешком», который украшали кружева, а вшитая с трех сторон общая молния, была очень удобной. Называлось это чудо «Конверт». Для начала она купила две фланелевые и две трикотажные кофточки, два трикотажных чепчика и пять пеленок. А вот себе она купила брюки для беременных, которые отличались от обычных брюк, трикотажной вставкой на животе и резинкой в поясе. Цвет она выбрала серый, на дворе был май. В тон брюк она взяла серо-белую блузку, удлиненную, из тонкой ткани с длинным рукавом, не широкую, но свободную, для такого, же положения. Белые мокасины и белая, имеющаяся сумка, сочеталась с новым нарядом. Надя осталась довольна покупками, глядя на себя в зеркало. Покрой брюк позволял им «расти» вместе с животом, растягивая вставку. Детские вещи она убрала прямо в пакете на антресоль в шкафу, а новый наряд решила носить. Одежда, в которой она ходила на работу, становилась ей тесноватой и неудобной. Следующий визит к