— Кто? — вопрос, что я задала про себя, озвучила всё та же мымра Мамия.

— Учитель Проклятий и наговоров. Элоиза Портовски. Я слышала её разговор с профессором Халико.

— Ну нет! — прошипела Мамия. — Я костьми лягу, а соблазню его. Этот наследничек рода будет мой!

Какая-то странная злость овладела моим разумом.

Развернувшись, я недобро глянула на эту кудрявую пучеглазую выскочку.

— Что тебе, ведьма?! — фыркнула она в мою сторону.

— Только рыпнись к нему, пуделиха, я тебе космы выдеру! Ясно? Ещё не хватало, чтобы ты у него под ногами путалась.

— А тебе что, убогая? — скривилась Мамия. — Влюбилась, что ли? В невесты к нему пролезть вздумала? Не про тебя ведун. Хотя, может, тебе и будет дозволено мыть за ним полы.

— Эмес Валынский глава моего рода! Так что притихни там, бестолочь высокомерная.

— Милая, что ты с утра такая злая. Ну, где наш Эмес, а где это… не пойми что? — сладко улыбнулся наг. — К тому же моей невесте не пристало общаться со всяким отребьем.

Мамия открыла рот и закрыла.

А тем временем Эмес, что-то спросив у учителя Лаурес, повернулся к нам и быстро выхватил взглядом моё лицо из множества других. На его губах появилась лёгкая улыбка. Склонившись, он кивнул мне. А после развернулся и вышел.

У меня странно забилось сердце. Никогда ещё такого со мной не случалось.

«Не заинтересовала… Обычная каких миллионы» — вспомнила я его слова.

Наваждение схлынуло, оставляя после себя горечь и разочарование.

Лекция по Зельеварению всецело захватила моё внимание. Учитель Лоуренс, полная черноволосая женщина в длинном платье на пару размеров больше, чем нужно, определённо обожала свой предмет и умела вызвать искренний интерес к нему у учеников буквально с первых фраз.

За её спиной, на том самом поначалу непонятном мне белом полотне вспыхивали огненно-красным новые слова и определения. В воздухе то и дело разворачивались схемы и таблицы. Крупные буквы мерцали голубым, ровные линии медленно таили по мере того, как ученики перечерчивали их на белые листы своих тетрадей.

Расписывая очередную классификацию магических ингредиентов для зелий, заметила, что Яни даже строчки не черкнул. Его блокнот был девственно чист: ни даты, ни темы лекции. Ничего! Он даже на схемы не смотрел и делал вид, что ему смертельно скучно.

Я легонько подтолкнула нага под руку.

— Что? — тихо пробубнил он не поворачиваясь.

— Ты что всё знаешь? — процедила я. — Чего не пишешь?

Усмехнувшись, вредный змей всё же соизволил взглянуть на меня.

— Естественно, для меня это всё прописные истины. Абсолютно ничего нового для себя я ещё не услышал.

Я скептически приподняла бровь.

— Если ты такой умный, то чего вообще в Академию приехал?

— А сама как думаешь?! — он, улыбнувшись, хитро прищурился.

— Да кто тебя, чешуйчатого, знает.

Я пожала плечами и вернулась к классификации, в столбик переписывая «животные» ингредиенты. Зуб морской гидры, щупальце розовой речной медузы, крыло алмазной крушинницы, хвост радужного бисерного сцинка, слизь семипалого ателопа…

Что это за зверьё такое — даже не представляла.

— Во-первых, Алька, причина в дипломе, — так и не дождавшись моих предположений, Яни начал перечислять их сам. — Это весьма полезная бумажка. Во-вторых, общение и студенческая жизнь. Мой круг близких людей замкнут на сёстрах. А здесь такие возможности обрасти полезными знакомыми. Я уже в выигрыше, ведь у меня есть ты. Поверь, для нага друг — святое. Ну и помни, что первые лекции — это всегда базовые основы, а всё интересное нас ждёт на практических занятиях.

— А по мне так уже весело, — я ткнула ручкой под потолок, где парило словно в водной толще изображение тряпичника обыкновенного.

— Заучка! — припечатал меня друг.

— Если честно, то да.

А чего мне отпираться или обижаться? Что есть, то есть.

Мы замолчали. Над нашими головами развернулась классификация минеральных ингредиентов.

Почесав затылок, я просто приняла к сведению, что есть и такая группа. Пробежав взглядом по списку, нахмурилась. Да я даже не представляла, что такое малахитовая пыль или жадеит.

И зачем вообще для лекарственных зелий использовать булыжники? Какой от них толк?

— А в своём мире ты где училась? — тихо шепнул Яни.

— В школе, как и все.

— А дальше? После неё.

Я поморщилась. Не очень-то и хотелось сейчас откровенничать.

— Да ладно, Алька, говори. Кому как не мне довериться можно? — голос нага стал просто заговорщическим.

— Я мечтала… Да что там, уже видела себя фармацевтом, — нехотя призналась я. — Провизором. Но бюджетных мест на эту специальность не оказалось.

— Бюджетных? — не понял он.

— Бесплатных. В отличие от тебя, Яни, я не из богатеньких.

— А заработать?

— А я и работала. Пыталась собрать денег на учёбу. А потом вдруг прилетел белый голубь… а вслед за ним и Эмес со своей красной тряпкой, которую он повязал мне на рот… Всё закрутилось, завертелось. Пазик превратился в дирижабль. Вокруг забегали змеи в юбках, как у мамы…

— У-у-у, как всё интересно. У твоей матушки определённо есть вкус, — прыснул со смеху Яни. — А я учился дома. Отец приглашал лучших мастеров и профессоров. Потом академия Военного искусства. Там традиционно обучаются оборотни.

— Так ты военный? — ручка замерла в моей руке. Я даже забыла, что пишу.

— Да, именно там в академии я впервые увидел Эмеса Валынского. Магов у нас училось очень мало, а ведун так и вовсе один. Тогда-то я и подумал: раз он пробился в Академию военного искусства и, что немаловажно, смог держать планку, которую задают двуликие, то, чего бы мне не вломиться в Академию магии Шаливара.

— М-м-м, — я уважительно кивнула, записывая непонятные названия камней стихии.

Взглянув на свою тетрадь, почесала ручкой нос. Шарада какая-то. Что за мигрантский камень? Какая ещё мурен трава? Что значит нацедить сок живых жуан в пасти распустившихся цветов?

— Ничего не понимаю, — выдохнула я. — Это просто несуразная тарабарщина!

— Библиотека на пятом этаже, — как бы невзначай уточнил Яни, за что я одарила его весьма недобрым взглядом.

— А то я не знаю! Уже пометки сделала, взять дополнительные учебники по рунологии, зельеварению, магическим растениям… По всему, короче.

— Не кисни, Алька, я тебе на что?!

— За модные журналы подработаешь репетитором, — зачем-то поддела я его.