В этот момент я очнулась, с чувством, словно на меня рухнула палуба. Задыхаясь и испуганно глядя в темноту, я повернула голову.

«Потеряешь ее навсегда…», — стучали у меня в голове слова. Получается, что я прокляла и себя!

Мне пришлось вылезти из одеяла и подползти поближе к пирату, спящему ко мне спиной. Осторожно, чтобы не разбудить, если он спит, я притронулась к нему и тут же отдернула руку. Сердце гулко забилось.

Спит. Я свесилась через него, уперлась рукой в парчовое одеяло и заглянула ему в лицо. А потом решила проверить еще раз. И погладила его по щеке.

И тут я даже пикнуть не успела, чувствуя, как лежу на подушке, а на меня давит рука пирата. К моему горлу приставлен маленький изогнутый нож, похожий на коготь.

Искандер задыхался, а его черные волосы превратились в зловещий растрепанный ареол. Глаза у него были еще сонные.

Мне было настолько страшно, что я молча смотрела на него, дрожа одними губами.

Несколько мгновений понадобилось пирату, чтобы проснуться окончательно, и увидеть меня. Черные локоны его волос скользили по моей груди. И иногда касались щеки. Подаренный мною медальон висел у меня над кончиком носа.

Молниеносным движением, Искандер спрятал нож и тяжело выдохнул. Он сел на кровати, обхватив голову руками и простонал.

— Никогда. Слышишь! Никогда больше так не делай! Ко мне нельзя подходить, когда я сплю! — послышался хриплый голос. Я забилась в угол кровати, впервые осознавая, насколько он опасный человек.

— Я просто не привык, что меня будит девушка, — скрипнул зубами пират. Он повернулся ко мне красивым занавешенным волосами профилем.

— Еще бы! — послышался голос Кракена. — Не часто на пир-р-ратском кор-р-рабле бывают девушки! Хочу увидеть, как матр-р-росы гладят тебя по щеке ласковыми ладошками и говор-р-рят: «Капитан, пр-р-росыпайся! Мы все утопили! Ну пр-р-рямо все! Мы в панике! Точно, капитан! Там еще оставалось, но мы тоже утопили! Честно, капитан!».

— Брысь, «все утопили»! — произнес Искандер, отмахнувшись от призрака. Кракен подмигнул мне и исчез.

Искандер протянул мне руку.

— Он прав. Больше всего на свете, я бы не хотел проснуться на пиратском корабле от поцелуя! Зная, что баб среди экипажа нет! — мне подарили улыбку. Но взгляд его был напряженным.

Я тупо смотрела на протянутую мне руку и не знала, что делать.

— Не бойся. Просто никогда не буди меня так, — послышался голос Искандера, пока передо мной маячила протянутая рука.

— Будить нужно так: «Вставай, мор-р-рской змей тебя пр-р-роглоти и выср-р-ри! Р-р-рифы по кур-р-су, мор-р-рской еж тебе в штаны! Мур-р-рена тебя за ср-р-раку! Вставай!», — выдал Кракен. — Запомнила?

Я смотрела на то, как под тяжелым взглядом Искандера Кракен скрывается в стене со словами: «Не мешаю!».

Меня молча завернули в одеяло и стащили к себе на колени.

— Ранил? — мне задрали голову. — Просто красная точка. Тебе повезло. Оказала бы сопротивление, легла бы трупом. Жизнь пирата ничего не стоит. И каждую секунду нужно быть настороже. Уметь убивать сразу и без раздумий. Я воровал, когда был маленький. Сейчас граблю. Разница есть.

Я молчала, чувствуя, как меня крепко прижимают к себе. Это я обрекла его на такую жизнь! Но ведь я же не знала о своем проклятом даре!

— Болит? — снова спросил Искандер, задирая мне голову. И тут я почувствовала, как он меня целует в шею. Я высвободила руку, а потом поняла, что не знаю, что с ней делать! Обнять или оттолкнуть. Принцесса бы, наверняка, оттолкнула. И даже влепила бы пощечину… А если это принц? Он — как бы принц. А я — как бы принцесса. Он — пират, а я, получается, тоже пиратка?

Я чувствовала прикосновение к своим губам. Мягкие и нежные. Но на поцелуи не отвечала. Я просто не умела! Но мне очень хотелось. Потому что в тот момент, когда он меня целовал, внутри что-то переворачивалось. Словно маленькое море играло волнами.

Осторожно, боясь скрыть неловкость, я прикоснулась губами к его губам. И тут же отдернула их. Все! Я поцеловала! Все прилично!

— Зачем ты меня дразнишь, принцесса? — по моей щеке скользнули согнутые пальцы. — Так ведь делать нельзя!

И мне стало немного стыдно. Я просто прижалась к его груди, кусая предательские губы.

— А знаешь, почему нельзя? — послышался сладкий, удушающий шепот, от которого море внутри меня заволновалось.

Я лежала на подушках, чувствуя, как раскрывается одеяло. Руки гладили меня сквозь одежду. Затаив дыхание я ждала чего-то страшного.

— Пр-р-ринцесса! Ты выглядишь, как тр-р-руп кар-р-ракатицы! — послышался голос Кракена. — Где стр-р-расть! Искандер-р-р у нас не некр-р-рофил!

Мои щеки вспыхнули, а я смутилась, закрывая лицо покрывалом. Я даже не заметила, как с меня сползло платье. И куда-то делось.

— Я тебя сейчас пристрелю, — послышалось шипение Искандера. Его камзол алым пятном лежал в моих ногах. А рука гладила мою шею и щеку.

— Не мешаю! — послышался Кракен.

Что-то внутри занервничало. Я сжалась в комочек. Меня бережно приподняли, а я мне казалось, что я одета в поцелуи. Они были везде. При мысли об этом сердце замирало. Неужели это мой принц? Мой маленький жестокий принц… А ведь я мечтала о том, чтобы он меня поцеловал.

— Я верну тебе твой Ивернес… — шептал Искандер, нежно проводя губами по моей груди. — И посажу на трон! И пусть попробуют поднять мятеж!

Мне было плевать на Ивернес с высоты птичьего полета. Хотя многие его хвалили именно с этой стороны. Называя ее лучшей!

— Больно? — послышался шепот, когда я от странного чувства и ощущения распахнула глаза, глядя в темноту. Мои руки робко обвили широкие плечи. Я казалась себе такой маленькой, что могла бы спрятаться за ним вместе с юбкой.

— Моя сладкая сирена, — слышался задыхающийся шепот. — Хватит мести, хватит возвращать мне прошлое… Я устал играть в эту игру! Ты всегда принадлежала мне. Всегда… Просто раньше я это не ценил… Пока сам не почувствовал горечь холода…

Я сама задыхалась, чувствуя, как мое тело отказывается мне подчиняться. Но подчиняется ему. Каждому его поцелую и каждой ласке… Беспрекословно и сладко. Мне казалось, что он стал всем миром. Лунный свет, тускло пробившийся в окно, освещал сверкающие грани его тела. А я приоткрывала чужие губы поцелуем, впервые понимая, что значит, любить… Мне было не страшно, не стыдно…

«Мой принц…», — мысленно шептала я, но вместо слов слышался выдох. Мои руки гладили его голову. «Мой любимый принц…», — выдыхала я беззвучно, закрывая глаза от накрывающего мои губы поцелуя. По телу пробегали сладкие мурашки озноба. И я хочу так всегда… Всегда…

«В брачной ночи нет удовольствия! Есть только одно удовольствие — думать о выгодах для Ивернеса!», — поучала нянька. Ее голос до сих пор звенел в голове.