июля, после жестокого боя, штурмом была взята одна из сильных тыловых позиций, и 17-го уже достигнут Нарев. Правое крыло тем временем уже подошло с северо-запада вплотную к Ново-Георгиевску. 13 и 14 июля генерал-фельдмаршал и я присутствовали на поле сражения 12-й армии. Командование и войска произвели на меня благоприятное впечатление. 12-я армия, как и 11-я в Западной Галиции, при первом же натиске, выиграла обширное пространство. Но как тогда на Сане, так и теперь на Нареве в продвижении наступила пауза. 23 июля были взяты штурмом Пултуск и Рожаны, 4 августа – Остроленка, и тем самым захвачены переправы через Нарев на широком фронте. Другие части направились на Сероцк и Зегрж с целью, захватив имевшиеся там укрепления, обложить Ново-Георгиевск с северо-востока.

Вслед за 12-й и 8-я армия после упорных боев также вышла на Нарев между Шквой и Писсой, но на южный берег Нарева, близ устья Шквы, переправилась лишь слабыми силами.

Русские повсюду оказывали упорное сопротивление и несли тяжелые потери.

В Польше, в излучине Вислы, также вступили в дело 9-я армия и армейская группа генерала фон Воирша. Последний нанес русским поражение на Илжанке и у Радома, 13 июля занял Радом и вынудил русских к отходу за Вислу. Вслед за этим 21 июля русские к северу от Пилицы отступили за Вислу и на передовые позиции Варшавы. Теперь начала работать слабая 9-я армия и атаковала эти позиции. Она должна была в дальнейшем обложить с юга Ново-Георгиевск.

Между верхним Бугом и Вислой союзные армии продолжали атаками выигрывать пространство к северу; операции все время сохраняли там фронтальный характер.

Вдали от главного района боев, в Польше, Неманская армия в середине июля также перешла в наступление и далеко продвинулась в восточном направлении.

Я продолжал отстаивать мнение, что наступило время для осуществления большими силами намеченной мною операции на нижнем Немане, на Ковно, и оттуда в тыл русским. Войска для этого можно было взять из армейской группы Воирша, а также из 9, 12 и 8-й армий. Мы уже опаздывали, так как взятие Ковно требовало известного времени, а русские успели далеко отойти из Галиции. Но еще представлялось возможным достичь многого, и во всяком случае большего, чем то, что достигалось находившейся в ходу операцией. Последняя не могла иметь иного результата, как чисто фронтальное оттеснение противника с запада на восток.

Но верховное командование осталось при своем прежнем мнении, и операция на Висле и Нареве должна была продолжаться. Армии, принимавшие участие в этой операции, мы не имели права ослаблять[15] в пользу 10-й и Наревской армий. Верховное командование усилило 12-ю и 8-ю армии, перебросив по одной дивизии с запада. Лежали ли основания, по которым верховное командование не соглашалось на предлагаемую нами более широкую операцию, в нашем общем военном положении, я определить не могу.

9, 12 и 8-я армии остались в тех силах, которые были установлены для них верховным командованием, и продолжали наступать в прежних направлениях. Операция против Ново-Георгиевска была налажена: мы решили одновременно атаковать и Ковно, и предоставить Неманской армии самостоятельно продолжать наступление. Обе операции должны были развиваться, насколько удастся.

V

Операции союзных армий в Польше восточнее Вислы привели, как я того и ожидал, к фронтальному следованию за русскими с непрерывными боями. Правда, производились попытки охватить русских, но они оставались всегда тщетными. Хотя русской армии и не позволили задержаться, но уйти ей удалось. Русские часто предпринимали ожесточенные контратаки крупными силами, а многочисленные участки заболоченных рек и ручьев представляли им вновь возможность устроиться и успешно оказывать дальнейшее сопротивление. Беспрерывное движение в течение нескольких недель по плохим дорогам и большей частью при неблагоприятной погоде потребовало от наших войск большого напряжения. Одежда и обувь оборвались, снабжение продовольствием становилось затруднительным, построек для размещения войск на ночлег было очень мало, так как русские при отступлении систематично уничтожали или сжигали все продовольственные средства и селения. Скот они угоняли с собой и затем предоставляли ему дохнуть по большим дорогам. Если увлекаемое с отступающими войсками население загромождало пути, то его сгоняли с дорог в болото. Много сцен из русского образа ведения войны запечатлелось у меня в памяти.

Условия подвоза с каждым днем усложнялись, особенно в 12-й армии, которая все больше удалялась от своих конечных железнодорожных станций. После взятия Ломжи и Осовца в 8-й армии тыловые сообщения улучшились. Снабжение с фланга стало возможным, но все-таки оставалось весьма затруднительным. Все перевозочные средства, которыми мы располагали, прежде всего использовались для подвоза боевых припасов. Наша выдохшаяся пехота, чтобы атаковать, нуждалась в тем большей артиллерийской поддержке, чем дальше мы продвигались на восток. Но соответственно с удалением вырастали затруднения в подвозе боевых припасов. Таким образом, боевые действия затруднялись и становились менее энергичными. Позднее, после заключения мира с Россией, один русский штаб-офицер сказал мне, что он не может понять, почему мы тогда не наступали более энергично, что привело бы русскую армию к разложению. Командование и войска делали все усилия, чтобы достичь этой цели, но когда при полной дисциплине, при доброй воле и при наивысшей энергии каждого в отдельности силы все же падают, то и воля не может помочь.

Мы построили связующий железнодорожный путь из Вилленберга через Хоржеле на Остроленку и относительно скоро восстановили и другие железные дороги, но концы подвоза по грунтовым дорогам все увеличивались и далеко превзошли установленный нами максимальный предел в 120 километров. Положение Антанты во время ее большого наступления летом 1918 года было много легче. Непосредственно за фронтом Антанта располагала многочисленными железнодорожными линиями, по которым подвозилось вперед ее чудовищное по количеству боевое снабжение, служившее реальной поддержкой пехоте. Последняя имела возможность пользоваться автомобильными колоннами, отдыхать в хороших помещениях, на хорошем довольствии и затем со свежими силами вновь вступать в бой.

Во исполнение распоряжения, отданного верховным командованием, операции получили свое развитие. Холм и Люблин перешли в наши руки еще до конца июля. Но далее на восток мы энергично не наступали, и русские получили нужное время, чтобы вывести войска из дуги охвата на юг и образовать новый фронт.

Генерал фон Воирш захватил западные предмостные укрепления Ивангорода, 28-го переправился севернее в виду неприятеля через Вислу и был здесь энергично атакован противником. Я считал эту переправу очень трудной, тактически она удалась, но общее