Ему это почти удалось. Городская дума постановила закрыть публичные дома в городе. Но потом их опять открыли, правда, теперь на окраине, и они уже не отличались прежним лоском.

С Салищевым же случилось непредвиденное. Он вел дневник и подробно записывал все, что с ним творилось. А творилось нечто страшное. Он испытывал настоящую ломку, уже через месяц ему безумно хотелось наплевать на все и приползти на коленях к мадам Мари, только чтобы она снова дала ему того волшебного порошка. Он превращался в развалину, впал в депрессию, стал ненавидеть жену. Ему снились кошмары, преследовали видения, мучили извращенные желания. Некоторое облегчение наступило лишь тогда, когда одно из них он воплотил в жизнь: развратил малолетнюю племянницу. Но вскоре и это перестало приносить ему удовлетворение, а оставляло только ощущение совершенной им мерзости. Рассудок фабриканта помутился, и он убил и любовницу, и себя…

Так опытным путем было установлено, что прием порошка опасен и влечет за собой серьезные побочные эффекты, как-то: привыкание, ломку, сдвиги в психике. Подобные истории случились не только с Салищевым. То там, то здесь появлялись сообщения о самоубийствах высокопоставленных чиновников и промышленников. Общественное мнение связывало это с мировыми катаклизмами: войны, революции, крах целых империй, банкротство. Но, возможно, тому имелись и другие причины, сугубо личного свойства – чрезмерное увлечение изумрудным порошком или резкий отказ от него.

Мужчины слишком падки на плотские удовольствия. Особенно мужчины, наделенные властью. Они привыкли иметь все, что захотят. Они могут покупать женщин, но здоровье не купишь. А от сидячей работы, интриг и постоянных стрессов многие не в старом еще возрасте уже никуда не годятся в постели. Так что подсадить их на «таблетку любви» не составляет особого труда.

Хотя таблетки – это совсем другая история…

В 30-е годы Германия стала врагом советской власти. И нам пришлось искать противоядие от сексуальной вербовки. Нельзя было допустить, чтобы видные советские военачальники, ученые, партийные руководители могли попасть в сети куртизанок, вооруженных, по сути, психотропным оружием. Один умный человек рассудил, что против лома нет приема. Разве что точно такой же лом.

В секретной лаборатории разработали химический аналог древнеримского чудо-порошка. Средство усиливало потенцию, обеспечивало прилив сил, улучшало самочувствие. Выглядело оно как зеленый шарик, который надо было сосать или растворять в вине. Но советские ученые пошли дальше и попыталась нейтрализовать вредное воздействие таблетки на организм, особенно на психику. И разработали некое противоядие – желтый шарик. На два зеленых надо принимать один желтый. И тогда можно прожить в гармонии и спокойствии долгие годы.

И вот эти две таблетки (зеленую и желтую) нужно было как-то преподнести нашей элите. Был создан клуб «Любителей жизни» – дань тому самому слову на дверях публичного дома в Помпеях, с которого все и началось. Вместо клубной карты члены организации получили печатки: массивные золотые перстни с темным камнем и на нем выгравированной золотом буквой V. Это был некий своеобразный исторический реверанс в адрес мадам Мари и ей подобным, которые обменивали свои дешевые побрякушки на драгоценности клиентов, потом продавали их или отдавали на подкупы и взятки – для дела революции.

Доступ к пилюлям имела только самая верхушка номенклатуры. Это была такая же статусная вещь, как машины с шоферами, охрана, спецпайки и закрытые санатории. Когда член клуба заболевал, умирал или просто становился слишком старым, он мог завещать свой перстень и дать рекомендацию для вступления в клуб преемнику.

Причем из схемы «Любви к жизни» были убраны женщины легкого поведения. Ранее изумрудный порошок был дважды запретным плодом: чтобы получить его, нужно было опуститься до связи с проституткой и щедро выдавать ей деньги и секреты. Ни первое, ни второе не красило советского человека. Теперь таблетки подзаряжали мужчину энергией, расходовать которую он мог с той, с кем и хотел. С женой, любовницей или куртизанкой.

Вроде бы все работало как задумывалось. Если человек сыт, его не соблазнишь обедом. Если он богат, его не удивишь взяткой. А если государство подарило тебе вторую молодость и возможность ощущать себя мужчиной, ты не предашь власть.

Но и здесь не обошлось без человеческого фактора. Наркотики когда-то придумали для обезболивания, чтобы облегчать страдания раненым и больным. А не для превращения людей в безмозглых бешеных зомби, помешанных на дозе. Так и эти пилюли. Некоторые мужчины не выдерживали предписанный ритм приема средства, забывали о желтых таблетках, увеличивали дозу зеленых. Много кайфа, как известно, не бывает.

Передозировка приводила к противоположному результату: к импотенции и старению организма. Человек словно с разгона налетал на стену. Он уже привык к жизни мачо, к тому, что женщины остаются с ним не только из-за денег, а для удовольствия. Он уже бросил пожилую скучную жену и обзавелся молоденькой красоткой. И вдруг всему этому приходит конец!

Не все могут вынести подобное. У одних начинается депрессия, другие становятся агрессивными и опасными. Многие поступали как «под копирку»: не хотели признавать себя стариками, впадали в исступление, убивали своих молодых жен и любовниц и сами кончали жизнь самоубийством.

Вот такая история. То, что началось как научное и археологическое открытие, обернулось банальной наркотической зависимостью и деградацией, а порой и полным уничтожением личности.

Седовласый пациент замолчал и закрыл свою тетрадь. Выглядел он как профессор, представивший на суд общественности научный доклад. Общественность в моем лице слушала как зачарованная, боясь пропустить хоть одно слово. Все мои догадки подтвердились. Да еще как!

А вот Ларионов, хотя всю свою важность растерял и полулежал в неудобной позе на больничной койке, сохранял бесстрастное лицо. Мол, меня все это не касается. Я, мол, умываю руки, тем более, они у меня связаны.

– Ну и ну, дядя Паша! Вы – отличный рассказчик, – искренне восхитилась я. – Это же сенсационный материал!

– Да, девушка, мы не лаптем щи хлебаем. Хотя я из инженеров, технарей, мой конек – производство. Но и журналы я почитывал. И не только «Науку и жизнь», но и «Новый мир», и «Иностранную литературу». У нас с Милой была отличная библиотека, собрания сочинений классиков. Я знаю, как свои мысли излагать, не то что нынешние начальники. Они в основном матом разговаривают, и думают так же. Ведь не учили как следует ничего. Хотите анекдот в тему? «У студента спрашивают: – какие три слова наиболее распространены в нашем вузе? – Я не знаю, – мнется он. Преподаватель: – ответ правильный!»…

Раскопки, шпионы, ученые, куртизанки, жизнь и смерть партийно-хозяйственной номенклатуры проносились передо мной, словно кадры из фильма. Невероятно, что какой-то порошок, какая-то таблетка имеет такое влияние на людей, на правителей, на историю. Но именно это все и объясняет…

– Скажите, неужели все члены клуба осведомлены обо всем этом? – поинтересовалась я.