Дрожащей рукой открыла створки и ахнула.

«Мои! Мои!!!» — Быстро копошась на родной полке, где аккуратными стопками у меня лежало нижнее бельё, нашла его — подарок Лёника, чтоб он жил долго и счастливо! Маньячный дятел, так старательно изображавший отчима весь год до моего семнадцатилетия, подарил на день рождения вызывающий комплект. Втихушку, чтобы мама не видела. Я, когда нашла это безобразие, сначала на неё подумала, но потом эта падла сама выявила себя, при маминых «гостях» заявив, что теперь я почти взрослая и должна выглядеть соблазнительно, как моя родительница и днём, и ночью. Сомневаюсь, что в нижнем белье спят, ну, да ладно.

Помню, в таком бешенстве была… хотела даже комплект порезать, а потом решила, что дорогие кружева не виноваты. Пусть лежат, пока я демонстративно буду выгуливать каждый раз перед сном кошмарную старую пижаму с черепами.

Так и сделала.

Вот он кривился! Я же, как в поговорке, сделав гадость, с радостным сердцем запирала дверь на замок, подставляла стул и чутко засыпала.

— А теперь пригодился… — хмыкнула, нервно покусывая нижнюю губу. — Уф! Ладно. Пора…

Натянув всю эту прелесть, придирчиво оглядела себя в зеркале и заключила:

— Я — красотка.

Набросив на плечи халатик, скрепя сердце тихо вышла в коридор.

Вторая спальня, там, где мы феерично появились, намочив покрывало и простыни, находилась почти рядом с лестничной площадкой.

По мере моего движения вспыхивали настенные бра, будто наши светильники с датчиками движения.

Замерев возле комнаты Бусана, сглотнула, прислушиваясь.

Сначала до слуха донеслись звуки воды, потом всё резко прекратилось. Хлопнула дверь. Видимо, Элияр тоже принимал душ.

Рядом скрипнула половица, и я сжалась от страха. Такая жуть меня накрыла, что даже стыдно стало.

«Дурища! Ты же сама идёшь! Ну-ка, взяла себя в руки! Нормальные девки в постель бегут к таким красавцам, что за уши не оттащишь, а она тут тихую истерику собралась закатывать! Фигушки! Если не сейчас, потом вообще до него не доберёшься! Подготовка к балу, сам бал, потом каникулы на источники и постоянное брюзжание Зизрана, что мы ещё дети! Нет уж! Я сама решаю, когда взрослой стать! Ума у них много! Как для работы на источнике — так я незаменимая, а как любить доброго и умного… красивого и невозможного демона — так жди пятидесяти лет?! Кошмар и ужас! Отказываюсь!»

Сама не ожидая от себя, уверенно распахнула двери и вошла внутрь.

Элияр лежал на кровати в пижамных штанах и не застёгнутой рубашке с книгой в руках.

Оторвавшись от строчки, староста боевиков посмотрел на меня. Его брови удивлённо полезли вверх, исчезая в мокрых прядях чёлки.

Сглотнув, развязала халат и позволила её полам разъехаться в стороны, соскальзывая с плеч.

Теперь пришёл черёд Бусану сглатывать.

Опустив книгу на поднимающееся в причинном месте одеяло, Эль мотнул головой:

— Это плохая идея, сиренка. Возвращайся к себе… ох… — взгляд демона, вопреки его словам, жадно скользил по контурам комплекта, явно не соглашаясь с доводами своего хозяина. — Всемогущие титаны! Что это на тебе?!

Растерянность, страсть, напряжение и жажда в глазах Элияра помогли мне ощутить то чувство власти, о котором так много написано в любовных романах, отснято в фильмах и обговорено между подругами. Именно оно помогло мне забраться на кровать будто парализованного парня, и невинно улыбнуться.

— Привет.

Боевик опустил руки по швам и схватился за простыню, прежде чем прорычать:

— Маршируй немедленно к себе!

— Нет… — быстро чмокнув парня, отодвинула книгу и забралась на него верхом.

Чтобы понять напряжение несчастного демона — нужно видеть его лицо! Это было что-то с чем-то.

Бусан крепко зажмурился, стиснул челюсти, руки вжались в шёлковые простыни чуть ли не до дыр, а грудь демона от учащённого дыхания заходила ходуном.

— Леся, мне нельзя… Я дал слово… Пожалуйста, иди спать, а? Или ты хочешь моей смерти?! — На последнем вопросе глаза принца демонов распахнулись, и я встретилась с полностью лишённым белков взглядом.

Это будоражило. Рождало в сознании что-то греховное, обещающее неземное блаженство… да и между моих ног упиралось доказательство в обратном желании Эля.

— Леся…

— Нет. Я никакого слова не давала. И вообще, знаешь, что отказывать сирене нельзя!?

— Серьёзно? — Губы Бусана дёрнулись в улыбке. — И что теперь?

Наклонившись к самому лицу любимого, прошептала:

— Не отказывай мне.

Конечно, целовать мужчину, когда он в ответ не может проявить активность, не совсем одно и то же, когда зацеловывают тебя, но всё же приятно. Особенно, зная и слыша, как это его лишает последних сил.

Отстранившись обратно, удобно примостилась на твёрдом достоинстве парня, не зная, с чего начать.

Видок у демона был ещё тот. Кажется, ещё немного, и он научится запаливать огонь одним взглядом.

— Учи меня, что делать.

— Вызывай реанимацию, — с сарказмом заключил Эль, снова захлопывая глаза.

— Эй! Ну, пожалуйста!

Шумно вздохнув, демон одарил меня страдальческим взглядом, затем принял задумчивый вид, после чего изрёк:

— Я давал обещание, что не буду совершать никаких действий в сторону невинной сирены… тебе нужно только… кхм-кхм… проявить инициативу до факта лишения невинности… — глаза Элияра снова полыхнули чернотой, заменяя зелёную радужку. — Потом у меня развяжутся руки.

Столько огня было в этой констатации! Я даже вздрогнула от пронёсшегося по телу жара.

— Не спеши. — Предупредил Бусан, когда я стащила с себя трусики, забираясь опять верхом. — Ты ещё не готова. Слазь! Поцелуй меня снова… и ласкай себя. Когда будет можно, скажу.

Властные команды и в то же время страдальческое выражение лица Эля ужасно возбуждали меня. Я даже не подозревала, что роль своеобразного сабмиссива может мне понравится. О, да… я смотрела «50 оттенков», и пусть Эль сейчас был без хлыста, но его командный тон на порядок превосходил властного персонажа Джейми Дорнана.

«Мой Кристиан Грей круче!» — Старательно выполняя все напутствия пятикурсника, чувствовала себя порочной, и одно это помогло мне быстро достичь нужного уровня возбуждения, по достижении которого Элияр глухо прорычал: «Довольно…»

Потянув резинку мужских штанов, только было покраснела, как получила выговор:

— Даже не вздумай сбегать! Клянусь, если сейчас струсишь, на твоё пятидесятилетие я тебя так…

— Тц! Я не струшу! — С улыбкой забралась сверху на своего демона и медленно опустилась.

От болезненного соития на миг поморщилась… и тут моих бёдер коснулись мужские руки.