но я не знаю никого, кто точно не в сговоре с ними. Раз ты сын дракона, наверняка сможешь… Вдруг твой отец…

— Мой отец? Он слишком горделивый, чтобы связываться с черными магами, — фыркнул Ворт, и я поняла, что он наконец мне поверил. — Хорошо, я поговорю с… отцом.

Последнее он процедил сквозь зубы. Мне было интересно, кто же его отец, но в этот момент заскрипела дверь, так что я толкнула его обратно к портьерам. Намекнула глазами, чтобы не затягивал с этим, иначе мне не жить. Понадеялась, что он перешагнет через свою ненависть и поговорит с отцом.

Прилетел он, как оказалось, на Мармеладике. Тот поначалу отказывался его везти, дескать, эта привилегия только для избранных, но когда Ворт убедил его, что он хочет спасти меня, то Мармеладик сдался. На душе у меня потеплело, ведь и я сама скучала по Мармеладику. Он пегас широкой души, сколько бы другие не говорили, что он вредный.

— Всё, пошли, — буркнула недовольно Алиана, когда вышла ко мне. — Одни проблемы с тобой. Я хотела бы быть с Ариамиром, а вынуждена с тобой возиться.

Она ворчала всю дорогу до кибитки на взлетной драконьей площадке, а я молчала, полная надежд, что уж теперь-то точно всё обойдется. В кибитке было лишь одно мутное окно, из которого я видела, как со всех сторон утеса в небо взлетали драконы, устремляясь вниз и направляясь в долину, где будет проходить последняя решающая битва. Так увлеклась, что не заметила, как и мы взлетели. Сначала нас вдруг зашатало, а затем полет стал плавным. Видимо, Ариамир обрел равновесие.

Вот только приземление в долине спустя, казалось, вечность, было грубым. Нас не щадили, что еще раз доказывало, что Ариамиру было плевать на Алиану, ведь даже о ее удобствах он не беспокоился. Вот только даже это не переубедило. Она выглядела донельзя довольной, что мы наконец добрались, и ей больше не нужно торчать в кибитке вместе со мной.

Когда она ушла, я осталась одна. Вся надежда теперь была только на Ворта.

Глава 36

В это время в долине, которая раньше принадлежала драконам, стали стекаться драконы и люди — между ними была лишь река, разделявшая две армии.

Ариамир был доволен, ведь никто не знал о козыре, который он припрятал на самый конец. Как только драконы начнут выдыхаться и терять силы, а часть и вовсе погибнет, он пустит в ход пустышку-поглотителя, которая впитает в себя всю ярость и мощь огня боевых магов. А там он использует ее, чтобы уничтожить жалких людишек. После этого его просто обязаны провозгласить Императором. Он гораздо старше него, даже возглавляет Совет, несмотря на то, что Император не он, так что трон должен принадлежать ему.

— Любимый, — подошла к нему сзади Алиана.

Он сцепил зубы и застыл, чтобы не отшатнуться от ее касаний. Эта девица порядком утомила его своей любовью. Глупости. Как только всё решится, он избавится от нее, и они с армией драконов уничтожат и черных магов. Он, конечно, поделился с черными магами, что от колодцев силы зависит рождаемость и благополучие женщин-драконов, но не собирался оставлять в живых тех, кто теперь об этом в курсе.

— Что с поглотителем, Алиана? — перешел Ариамир сразу к делу, не желая тратить время на пустю болтовню.

— С чем?

— С пустышкой.

Его раздражала ее глупость. Хотелось поскорее окончания войны, чтобы драконы смогли наполнить колодца силы, после чего все драконицы проснутся, и он наконец сможет быть в окружении благородных леди из высоких домов. Пока же ему приходилось довольствоваться обществом этих глупых людских женщин. Второсортных и недостойных его внимания. Если бы не военное положение, он бы не опустился так низко, чтобы спать с Алианой. Впрочем, пока что она была полезна.

— Снова ты про нее. Неужели ты не можешь хоть ненадолго не говорить об этой мерзкой девице?

— Успокойся, Алиана, она нужна для победы.

— Вы и так сильны, эти боевые маги вам и в подметки не годятся. Вы повелители огня, властители неба…

Ах да, вот почему он повелся на нее. Она умело подкармливала его эго и гордыню, восхищалась им. Он подпитывался этими эмоциями и купался в ее раболепии. Это Ариамир любил больше всего.

— Так и есть, войну мы и так выиграем, но с ее помощью я займу престол, Алиана, — подошел к ней и погладил по щеке, как щенка. Животные любят ласку, а люди от них особо не отличаются, такие же зверушки. — А ты станешь моей Императрицей, красавица.

В последнем он не соврал. Внешность у нее была по его вкусу, иначе он бы на нее и клюнул, когда она так вертела перед ним задницей, когда попала в плен. Вот только она не понимала, что Императрицей человечке не быть. Он уже выбрал в жены драконицу из благородной и состоятельной семьи. Эхантия займет достойное место рядом с ним на троне, а ее влиятельная семья станет опорой для его престола. Никто не посмеет тогда выступать против его кандидатуры. А Ихтарионион… Что ж, он умрет в этой битве. Несчастье. Трагедия. Что поделать.

— Идем, Алиана, мы должны быть в центре событий. Мои бойцы последят за кибиткой.

Спустя час битва до сих пор так и не началась, и никто не мог понять, в чем дело. Еще большее недовольство Ариамира вызвало присутствие сына Ворта, жалкого полукровик, которого Император заделал какой-то человеческой девице. Это было плевком в сторону драконьей расы, но Ариамир промолчал. Не время демонстрировать недовольство. Всему свое время. Как только он займет престал, подпишет указ о ликвидации всех полукровок. Им не место среди живых. Свидетельство позора драконов, падких на человечек.

— Что происходит, Ихтарионион? Почему мы не нападаем? Все войска находятся в полной боевой готовности.

— Да, Ихтарионион, в чем дело? — поддержали Ариамира остальные.

Вот только Император попросил их подождать, сказал, что вскоре они всё узнают. И когда Ариамир начал терять терпение, произошло невероятное. В шатер вдруг ворвалась личная Гвардия Императора, которая скрытила Ариамира и всех его приспешников.

— Что это значит? — закричали остальные, но следом после бойцов в шатер вошли представители от людей.

Это озадачило всех вошедших, но никто не напал на них, так как Император выглядел спокойным, а значит, всё шло по его плану.

— Ты разочаровал меня, Ариамир. Я знал, что ты жаждешь власти и трона, но не думал, что ты зайдешь так далеко, что поставишь под удар наших женщин ради достижения своих целей. Это