он останется на крыше!), ни ругать для виду. Просто молча размотала верёвку с его пояса, сняла ту штуковину и снарядилась в «дорогу» сама.

Да, ступать по черепице — это сложно. Под ногой и потрескивает довольно слышно, и ощущается, как очень сомнительная кладка. Но Алиса знала, что оставляет за собой двоих, на которых можно положиться — вытянут, если что. Так что осторожно, но уверенно ставила ногу за ногой, нащупывая путь к тёмному пятну, которое теперь становилось всё видней. Наконец, добралась до него и села на черепицы, чтобы разглядеть, как тут всё устроено.

— Что там? — спросил Виктор.

— Нормально всё, — отмахнулась Алиса. — Глина около ручья есть — сумеем залепить. Ничего особенного. Только вот… Долго ли эта глина будет держать черепицу — сказать не могу. Наверное, надо будет найти ещё что-то клеящее и положить в неё. Иначе опять всё полетит. А так — мне кажется, даже дождь не прольётся вовнутрь.

— Вытягивать тебя?

— Сейчас! Ещё немного посмотрю… Ой…

— Что там?

— Да не тут! Посмотри на дорогу!

По дороге к дому медленно, как будто прогуливаясь, ехали семеро всадников.

Алиса на небольшое натяжение верёвки оглянулась. Виктор, забывшись, привстал, стараясь разглядеть тех всадников. Ничего, зато Алиса сидела. Поэтому она тоже уставилась на новых пришельцев, пытаясь угадать, не вернулись ли Герхард и Мичил со своими. Но тех было шестеро, а этих на одного больше…

— Что случилось?! — крикнул со двора Кун.

— Кун, на всякий случай зайдите в дом! — завопила в ответ Алиса. — К нам приближаются какие-то люди на лошадях!

— Леди Алиссия, и вы возвращайтесь!

— Ага!

Она снова обернулась к Виктору скомандовать подъём и неожиданно почувствовала, что жёстко натянутая верёвка, за которую она цеплялась, ослабела. Ещё не поняв, что именно произошло, она вскрикнула, когда поначалу медленно, а затем со всё возрастающей скоростью поехала к краю крыши.

— Витька!!

Что они там, наверху, вопили — она не услышала, целиком и полностью занятая собственным то ли полётом, то ли стремительным сползанием, которое явно было намерено закончиться падением с крыши двухэтажного дома! Причём двухэтажного — по старинным меркам, когда потолки высоки, а расстояние между этажами — не в пример современным городским зданиям — солидное!

— Лиска, держись!! — отчаянно орал брат, когда девушка повисла на верёвке, чисто символически держась за край крыши — то есть за те же черепицы, которые вот-вот, под её весом, должны будут отламываться.

Внизу, кажется, выругался Кун, подбежавший к месту потенциального падения хозяйки лесного дома…

А на дороге (заметила-таки краем глаза помертвевшая от ужаса Алиса) всадники, которые до сих пор ехали и в самом деле словно на прогулке, стегнули своих лошадей и помчались вперёд — кажется, это называется во весь опор! Увидели, что на крыше лесного дома происходит нечто экстраординарное? Сама же она только и могла, что испуганно попискивать, бессмысленно глядя на такую далёкую и близкую землю…

Голова кружилась, перед глазами от страха всё плыло, и она вскоре уже не понимала, что происходит и будет ли спасение…

Почему Виктор отпустил верёвку?! Почему Лула не заметила, что верёвка начала распутываться? Почему они не посмотрели, хватит ли длины верёвки до земли, — спустил бы брат её на траву и всё бы хорошо… Почему… Почему она сама не сидела, укрепившись на том же месте, где разглядывала голую, без черепицы, крышу?

Оглядываться на дорогу она больше не могла, потому что держалась за черепицы из последних сил, а верёвка на поясе всё так же была слабой, и уже начала появляться ненормальная мысль, что высота придумана, что надо только разжать уставшие пальцы — и ничего страшного: она ведь просто прыгнет на землю…

А потом стало ещё страшней: черепицы задрожали так, что показалось, они сами посыплются с крыши — одна за другой, всё быстрей и быстрей, увлекая этим движением и её, ту, которая так легкомысленно полезла на…

Чьи-то сильные ладони крепко сжали её за запястья, кто-то глухо — кажется, обернувшись наверх, скомандовал:

— Тяните!

Этот кто-то даже не обратил внимания на то, что Алиса держится за черепицу, что её занемевшие пальцы просто не могут отлепиться от неё. Он поднял её к себе, крепко прижал и выждал, чтобы она обняла его (и как только она поняла это — что обняла его? Или она вцепилась в него, почувствовав ту опору, которой так не хватало и которой не могла дождаться?). И только после этого её движения спокойно зашагал по шаткой крыше наверх, к открытой чердачной дверце.

Алиса дрожала, всё никак не могла остановиться и всё норовила уткнуться носом в чьё-то плечо, в чью-то жёсткую одежду, чтобы не видеть ничего и никого. Хотя бы до тех пор, пока не ощутит под ногами твёрдой земли. Хотя сознавала всё: и что её спаситель добрался до открытого проёма на чердак, что вместе с нею начал спускаться в сам чердак, который прошёл под гудение незнакомых мужских голосов и начал спускаться уже в коридор второго этажа.

Привёл её в себя резкий женский голос.

— Это и есть леди Алиссия?

Затем возле уха низкий мужской голос тихо спросил:

— Ну что? Откроешь глаза? Или постоим ещё немного, пока успокоишься?

Она попыталась отдёрнуть руки от плеч неизвестного, но не смогла. Пальцы всё ещё плохо повиновались ей. Рывком сумела чуть ли не разодрать их в стороны и отступить назад. Но не слишком далеко. Так что лицом к лицу встретилась с человеком, который её вытащил с крыши. Был он смугл, спокоен и смотрел внимательно. Но поднял голову на какое-то движение за спиной уже смущённой Алисы и кивнул:

— Леди Эйслин, девушка пришла в себя.

И отступил от Алисы, которой поневоле пришлось повернуться. Виноватый Виктор, привычно испуганная Лула. Чуть за ними — тоже уже привычно затаившийся Кун.

И эта женщина, за спиной которой встали пятеро мужчин. Нет — уже шестеро, потому что к ним присоединился тот, который помог Алисе.

— Да, я леди Алиссия, — чуть дрожащим голосом сказала она.

— Я леди Эйслин, — надменно сказала молодая женщина, гордо подняв голову. — Я сестра дана Маркаса. Дан Герхард (мах рукой в сторону, и довольный Герхард поклонился Алисе) рассказал о ваших затруднениях, и я решила лично посмотреть, что здесь происходит!

Первое, что подумала Алиса: «Блин, у неё юбка шикарней моей!»

Глава 12

Мысль вторая: «Ой, а ведь если и они останутся, лошадей опять в холл загонят? — И прозрела: — Конюшен-то нигде нет. Значит, это нормально для здешних мест?