Лицо Вирланда стало серым.

— Но как же…

— Клятва рыцарей Ордена? — договорил я. — Так я один из этого ордена. Не последний, замечу скромно. И сын верховного магистра герцога Готфрида, что отказался от трона Сен-Мари.

Он прошептал сломленно:

— То была его главная ошибка. Прими он трон, в Сен-Мари был бы мир и спокойствие. Я первый поддерживал его и отдавал голос в его поддержку!

— Герцог, — напомнил я, — давайте не уходить в сторону. Сейчас реальность такова, что мои войска прибывают с каждым часом. Держать их на месте в бездействии будет глупо. Растеряют боевой дух. Вы понимаете… Сэр Альбрехт, сэр Норберт, вы можете идти принимать прибывающие войска.

Оба поклонились и вышли, держа морды ящиками. Вирланд сказал тяжело:

— Торопитесь начать наступление?

— Тороплюсь получить определенность, — ответил я. — Будете ли оказывать сопротивление крестоносцам, что под знаменем церкви и с пением псалмов идут восстанавливать на троне законно избранного короля, или же дерзновенно и попирая все человеческие и Божьи законы, кощунственно воспротивитесь торжеству Божьих законов…

Он поморщился.

— Вы дважды повторили насчет Божьих законов. Перебор.

— Эмоционально оправданно, — возразил я. — А вы алгеброй гармонию? Не выйдет, главное — эмоции. Люди разве умом пользуются? Если правильно нажать на чувства верующих… а кто у нас неверующий?.. то вас свои же и разорвут.

— Это не по-рыцарски, — заметил он суховато.

— А мы сейчас рыцари, — уточнил я, — или, напротив, политики?

Он ответил с тем же оттенком неприязни:

— Я предпочел бы иметь дело с рыцарем.

— Первая заповедь рыцаря, — напомнил я, — защищать церковь, а также всех обиженных и угнетенных. И вообще всех, кто не может защитить себя сам. Так что, как понимаете… может быть, вам лучше иметь дело с политиком?

Он спросил угрюмо:

— А что предложит политик?

— Политика, — сказал я, — искусство компромисса. Рыцарь не знает полутонов, у него либо свет, либо тьма. И тьму уничтожает нещадно и без колебаний. А тьмой, как вы понимаете, сумеем представить вас и всю вашу команду. Политик же вообще не видит ни белого, ни черного, для него только оттенки серого, а нюх ловит всякие нечистые запахи. Но зато с политиком можно договориться.

Он проговорил голосом прижатого к стене человека:

— Ваши условия?

— Никаких, — отрезал я. — Полная и безоговорочная капитуляция. Через несколько дней я буду в Геннегау… или на том месте, где он находился. Ничего страшного, герцог! Когда-то на месте Геннегау был великий и прекрасный город Генлабнае, столица Арндского королевства. И ничего, как видите. Был один город — стал другой. А вместо стертого с земли Арндского королевства появилось выстроенное пришлыми племенами Сен-Мари. А мы снова выстроим Арндское! Для выполнения этой великой цели в свое время, как вы помните, был создан Орден Марешаля.

Я утешал его, искоса наблюдая, как меняется лицо недавнего властелина Сен-Мари.

— Неужели, — спросил он мрачно, — вы в самом деле готовы залить кровью Сен-Мари?

— И даже стереть его с лица земли, — охотно подхватил я и счастливо заулыбался. — Герцог, мне подвернулся случай получить прозвище величайшего из завоевателей!.. Как могу упустить такой шанс?.. Пожалуйста, дайте мне осуществить свою мечту! Сопротивляйтесь изо всех сил, яростно и до последней капли крови!.. Чтобы подвиги на каждом шагу, чтобы кровью был полит каждый камень городских стен и улиц, чтобы в Геннегау не осталось семьи, где не были бы убиты все мужчины и не изнасилованы женщины…

Вирланд сказал с той мягкостью, в которой чувствуется стальная твердость, как металлический кастет в бархатной перчатке:

— Ваше Величество, я по-прежнему убежден, королем может быть только лорд из самого Сен-Мари. Наши традиции, гордость, достоинство, даже многовековая изоляция от остальных королевств… Не только лорды, даже народ отвергает чужаков.

Я ответил холодно:

— Я вроде бы и не пытался взобраться на трон. Напоминаю еще раз, я уже король!.. Три королевства соединил в одно, а еще у меня армия из полудюжины королевств… Так что я как не претендовал на трон Сен-Мари, так и не претендую.

Он учтиво наклонил голову.

— Тогда этот вопрос отпадает. Но что вы планируете дальше?

— Герцог, — сказал я, — кто владеет информацией, тот владеет миром.

— Ваше Величество?

— Вы забыли про герцога Ришара, — напомнил я.

Он наморщил брови, подумал, спросил с неуверенностью:

— А что с ним? Я слышал, вы его отпустили немножко поплавать вдоль берегов Вестландии…

— Не только, — уточнил я. — Герцогу, никогда не видавшему моря, страстно восхотелось поплавать… но я разрешил только вдоль береговой линии, никогда не теряя ее из вида. Покаботажничать, но без каботажа.

— Да-да, я слушаю.

— Он и приплыл, — объяснил я. — Нанес на карту границы с десятка королевств, что выходят к воде. Но интересно и другое…

— Ваше Величество?

— Он посоветовал то же самое сделать и Ордоньесу, — ответил я. — Адмирал Ордоньес, тяготясь рутинной службой охраны берега Гандерсгейма, оставил эскадру, а сам на флагмане проплыл на север, тоже держась береговой линии. И тоже отмечал удобные места для бухт, иногда высаживал десант на берег и выспрашивал, что за королевство и почему нет своего флота, плыл дальше, отмечал удобные заливы, это такие части моря, что обособлены и защищены от ветров и волн, у моряков это называется бухтами…

Он буркнул:

— У нас уже есть Тарасконская, знаю.

— Вот и отлично, — сказал я. — Тогда вам проще объяснить, что так вот вдоль береговой линии, чаше всего непригодной для судов, адмирал забрался довольно далеко. И когда уже подумывал возвращаться, высадил на берег группу, что узнала от местных удивительные вещи: Мунтвиг разгромлен, а его победитель Ричард Завоеватель находится совсем рядом! Королевство называется Готия, за ним лежит Гиксия, а за Гиксией уже Варт Генц, в котором Ричард почти король!..

Он сказал в нетерпении:

— Понимаю, это заслуживает восхищения и похвалы. Уверен, отважный адмирал получит награды. Однако…

— Какое это имеет отношение? — спросил я. — Герцог, я могу делать прыжки в стороны, так называемые вбоквелы, но я не теряю главную линию! Я это к тому, что адмирал Ордоньес пообещал принять на борт столько рыцарей и отважных искателей подвигов, сколько поместится на борт его флота из двадцати каравелл. И сейчас в тех северных королевствах, где люди бедные и жадные до сокровищ, народ толпами валит к берегу… Понятно, что Ордоньес чуть позже возьмет их всех и доставит легко и без проблем… понимаете?