Ничего в этом мире не дается просто так, - Аленка сжимает губки, опускает взгляд и вздыхает тяжело. - Финансами нужно распоряжаться разумно. Когда ты экономишь деньги, ты бережешь человека, который их зарабатывает. Если любишь и дорожишь им, то не будешь злоупотреблять...

- Ведьма никогда не экономит. Значит, не любит? – мгновенно переворачивает мои слова малышка. И восклицает: - Вот так я и знала!

Личико ее проясняется, а счастливая улыбка расплывается от уха до уха. Я не понимаю ее реакции на «семейную трагедию» брата. Ведь нет ничего хуже, чем когда тебя не любят. Я это по ситуации с Павликом поняла. С легкостью бросил меня в ЗАГСе и забыл! Впрочем, и я не выгляжу убитой горем невестой. Вообще бывшего не вспоминаю. Более того, с другим целовалась! С первым встречным, только мужем…

- Я этого не говорила, - поднимаюсь и протягиваю ей руку. – Идем сначала определимся с машинкой, а потом выберем ткани, - меняю тему, потому что об отношениях настоящей Леры и МОЕГО мужа говорить не хочу.

- И мне! И мне! – вприпрыжку несется Аленка, а я едва успеваю за ней.

- Я сошью тебе что-нибудь необычное, что будет только у тебя, - обещаю, смеясь.

Вздыхаю мечтательно, поглядываю на маленькую красавицу, мысленно подбираю ей наряд, будто она – моя кукла Барби. Я обожала в детстве шить одежку для игрушек. Правда, мне тогда мама помогала, а сама я рядом сидела, но чувствовала себя сопричастной.

- Хочу, чтобы у нас с тобой одинаковые платья были, как у сестричек, - отпустив мою руку, звонко хлопает в ладоши Алена. Сияет вся, ликует, горит своей затеей. Меня чем-то напоминает. Я тоже всегда с воодушевлением воспринимаю новое дело.

- Ну-у, я что-нибудь придумаю, - подмигиваю ей. И начинаю переживать, что ее разорвет от счастья, а личико от улыбки треснет.

Минуя кабинет директора, вспоминаю, как сильно соскучилась по своей наставнице. Дергаю ручку, на эмоциях собираясь ворваться без стука, но она не поддается.

– Анна Алексеевна у себя? – ловлю продавца за рукав. Не узнаю девушку. Видимо, новенькая.

- Директор занята, - одергивает руку и смотрит на меня сердито. - У нее гость какой-то очень важный. Даже кабинет закрыла. Нельзя беспокоить, - пристреливает взглядом.

- Хм, спасибо, - остаюсь вежливой, несмотря ни на что.

Направляюсь в соседний отдел. Не упуская Аленку из вида ни на секунду, брожу между прилавками, рассматриваю машинки. Взгляд мечется между двумя моделями. Одна недорогая и вполне рабочая. Но рядом… мечта! Идеальная по всем параметрам и функциям. Шить на такой, наверное, одно удовольствие.

- Все в ней хорошо, кроме цены, - не замечаю, как произношу это вслух.

- Так Алик купит, - тут же реагирует Аленка.

- Что я тебе говорила? – строго смотрю на маленькую транжиру. Все мои уроки мимо ушей пропускает!

- Хм, - постукивает пальчиком по подбородку. Думает. – Ты экономишь деньги Алика? – уточняет с хитринкой в глазах, и я осторожно киваю. – Потому что бережешь его и любишь! – радостно выпаливает, и я импульсивно прикрываю ее рот ладонью.

Надо же до такого додуматься! Старика этого бандитской наружности? Люблю? Я?

Ни за что!

Лихорадочно размышляю, что ответить Аленке, но голос Анны Алексеевны отвлекает нас обеих:

- Лерочка! – вздрагиваю от своего настоящего имени. Кошусь на малышку, но она пальчиками юбку теребит и ножкой потертость в полу ковыряет. – Давно тебя не видела.

Директор стремительно приближается и обнимает меня, как родного человека. Немного теряюсь, потому что никогда у нас не было таких близких отношений.

- Как удачно ты зашла, - отстраняется от меня, а я краем глаза замечаю какую-то фигуру в дверях. – Тебя как раз жених искал. Павел? – оборачивается резко.

Отходит, открывая мне полный обзор. И я вижу человека, которого знать не хочу. А уж тем более отвечать на его игривое приветствие и холодные, вязкие объятия.

- Как же я соскучился, Лерусик. Так и знал, что ты здесь появишься, - обнажает все свои тридцать два. Которые в скором времени наверняка поредеют.

Если Альберт застанет нас с Павликом вдвоем, то все поймет! И убьет обоих.

Слышу звук отдаляющихся шагов и понимаю, что Анна Алексеевна решила оставить нас наедине. Не мешать «милым браниться и тешиться». Как же глубоко она ошибается!

- Лучше тебе уйти, - цежу сквозь зубы.

Отталкиваю от себя бывшего жениха, который не вызывает никаких чувств, кроме отвращения. Не терплю трусливых мужчин, а именно таким он показал себя в самый сложный момент. Собираюсь отойти, но Павлик перехватывает меня за плечи. Не отпускает, будто от этого его благополучие зависит. Или даже… жизнь.

Сузив глаза, с недовольством и подозрением всматриваюсь в слащавое лицо. И не верю ни единой эмоции, мелькающей на нем. Вряд ли парень держится за меня из любви. Тогда зачем?

- Ай, б… - морщится внезапно и руки убирает от меня инстинктивно. Отпрыгивает, как ужаленный. – Это чо? – опускает взгляд.

Проследив за ним, замечаю несколько цветных булавок в его штанине. Торчат кучно из одного места над коленом. Пестрыми головками в разные стороны, как букетик.

Звучно поскрипывая зубами, Павел вытаскивает их по одной. Морщится, потому что вошли булавки ему в ногу чуть ли не на всю длину. И я мгновенно догадываюсь, кто автор этой «инсталляции».

- Да я тебя сейчас, - рявкает жених и пытается схватить Аленку, но я притягиваю ее к себе.

Задвинув малышку за спину, шиплю на бывшего, словно бешеная кошка, которая и так сходит с ума от приступа агрессии, а ко всему прочему еще и котенка защищает:

- Только тронь, и я в тебя весь ассортимент магазина воткну. Причем целиться буду в стратегически важные места, - выдаю злобно и убедительно, а при этом на брюки его кошусь так многозначительно, что Павлик отшатывается.

- Что за мелкая? Чья? – недоуменно изучает светленькую макушку, которая то и дело показывается из-за меня. Аленка в любой момент готова в бой кинуться.

- Моя! – лгу я, а Рапунцель вновь высовывается и кривляется победно. Но я возвращаю ее на место, потому что переживаю. – Я скрывала ее от тебя все эти годы, -