class="title">

Глава 17

(Или: Линии созданы для того, чтобы их пересекать, не так ли?)

Элли

Я только что намазалась антигистаминным кремом, глядя в зеркало в ванной, когда мой телефон зазвонил с сообщением. Я вытираю руки и поднимаю его.

Шейд.

Почему бы тебе не записаться ко мне на прием в субботу? Мне нужна моя доза Элли Кэт.

Я не могу удержаться от улыбки.

Я так рада, что провела с ним черту на песке — и убедилась, что он знает, что я никогда не смогу встречаться с ним. Но это не значит, что я когда-нибудь перестану пользоваться его услугами. И тогда я чувствую себя ужасно непослушной из-за таких мыслей, учитывая, что мой новый босс ждет меня на кухне. Мой ультра-сексуальный-я-возможно-даже-запала-на-нового-босса. Тот самый.

Я отвечаю Шейду: Я подумаю.

Но я знаю, что так и сделаю. Я вернусь домой из Сан-Диего в пятницу вечером, так что, вероятно, смогу сделать это даже той ночью. Или я могу перестраховаться и назначить встречу на субботу. Посмотрим.

Я наношу немного консилера под щеки, а затем беру баночку с бронзирующей пудрой. Я наношу немного кисточкой, затем рассматриваю себя в зеркале. Опухоль все еще на месте, но, по крайней мере, синяк скрыт. Хотя я все еще выгляжу так, словно провела пять раундов на боксерском ринге с призовым бойцом.

Я снова смотрю на себя. Нет, десять раундов.

В этот момент я слышу, как Алекс зовет меня.

— Могу я взять что-нибудь выпить из вашего холодильника?

Я начинаю отвечать, но понимаю, что он не смог бы меня услышать. Я возвращаюсь на кухню и пытаюсь не обращать внимания на то, что теперь, когда маски нет, он может видеть мое лицо Человека-слона более отчетливо.

— Конечно, — говорю я ему, подходя к холодильнику. — Чего бы Вы хотели?

Алекс соскальзывает с табурета и, обойдя барную стойку, быстро подходит ко мне.

— Вам не обязательно было выходить и доставать, — говорит он мне, потянувшись к ручке холодильника одновременно со мной. — Я могу взять сам.

И каким-то образом, и я никогда точно не узнаю, как, баночка с бронзовой пудрой вылетает из моей другой руки и взрывается облачком коричневой пыли ржавого цвета на ширинке очень дорогих брюк Алекса.

На промежности.

Я в ужасе смотрю на него и начинаю заикаться.

— Я… мне… так жаль! О, боже мой, мы должны… — Он смахивает их, и я хватаю его за руку. — Нет, не делайте этого. Вы вотрете это внутрь. Мы должны…Я отсосу тебе! — Я бегу к кладовке для метел, но как только я осознаю, что только что сказала, мне хочется умереть.

А потом я застываю на месте.

Я отсосу тебе???

Я медленно поворачиваюсь и встречаюсь с его удивленным кобальтовым взглядом.

— Я имела в виду, пылесосом. Я отсосу это с помощью вакуумного шланга.

Алекс ухмыляется, озорная ухмылка озаряет его чертовски сексуальное лицо.

— Ясно, — отвечает он. — Что же еще ты могла иметь в виду?

И я хочу умереть снова.

Мои щеки ярко краснеют, когда я вытаскиваю пылесос из шкафа, включаю его в розетку и затем подхожу к нему. Он улыбается и протягивает мне руку.

— Я думаю, мне, вероятно, следует сыграть эту роль, — предлагает он. — Не то, чтобы я тебе не доверял, но…

И я хочу умереть в третий раз.

Я протягиваю ему шланг вялыми пальцами, а затем включаю пылесос, наблюдая, как он приводит в порядок свою промежность. Возможно, это самая неловкая ситуация за всю историю моей жизни. Серьезно. Или, может быть, даже в чьей-то жизни или во всех жизнях, вместе взятых.

Когда он заканчивает, на его серых брюках все еще видны слабые следы бронзатора. Я вздыхаю.

— Разумеется, я заплачу за химчистку, — говорю я ему. — А если они испортятся, я куплю тебе новые.

Алекс машет рукой.

— Не переживай, — добродушно говорит он мне. — Серьезно. Я заявился сюда в твой больничный без предупреждения. Я это заслужил.

Он смеется, и я не могу удержаться, чтобы не рассмеяться вместе с ним.

Что за день.

— Похоже, что все складывается против того, чтобы у нас были нормальные отношения, не так ли? — Алекс хихикает. И при слове «отношения» у меня перехватывает дыхание. Может ли он знать, что я думала о нем совсем не по-начальнически? Я сглатываю.

— Я знаю, и это моя вина, — неуверенно говорю я. — Мне правда жаль. Обещаю, обычно я очень профессиональна.

Алекс качает головой.

— Я бы ни капельки не изменил тебя, — объявляет он.

Он такой красивый, когда вечернее солнце светит на него через окно. Я стараюсь этого не замечать.

— Ты делаешь работу интересной, — добавляет он.

— Рада, что могу быть полезна, — бормочу я. — Ты действительно хочешь выпить сейчас или мне найти что-нибудь еще, чтобы облить тебя?

Он смеется.

— Знаешь, как бы заманчиво это ни звучало, мне, наверное, пора идти. Я хочу просмотреть этот файл сегодня вечером и сделать кое-какие пометки. Но тебе спокойной ночи, и увидимся завтра. Я надеюсь, что твой отек спадет. Честно говоря, это уже выглядит лучше. Этот крем, должно быть, помогает!

Я осторожно дотрагиваюсь до своих щек. Он прав. Кожа стала гораздо более расслабленной, чем была некоторое время назад.

— Ты прав, и спасибо тебе за идею. Я даже не думала об этом. Может быть, тебе следовало стать врачом.

— Ах, но тогда мне пришлось бы весь день видеть голых женщин на работе, знаешь ли — без нижнего белья и прочего. О, подожди! Это происходит со мной и сейчас! — Он смеется, наблюдая за моим лицом. Мое лицо, очевидно, вспыхивает пламенем.

— Я шучу, — говорит он мне. — Я не должен был бы находить это таким смешным, но я ничего не могу с собой поделать. Я надеюсь, ты не сочтешь это неуместным. Ты должна признать, что вся эта ситуация забавна.

Я несчастно киваю.

— Я знаю. Так и есть, — признаю я. — В последнее время, с каждым глупым трюком, который я выкидываю, мне кажется, что я испытываю внетелесный опыт. Как будто я продолжаю наблюдать, как кто-то другой делает все те глупости, которые продолжаю делать я.

Алекс только посмеивается.

— Не беспокойся об этом. У меня был период после развода, когда я тоже немного сошел с ума. Это пройдет, и все снова вернется на круги своя.

Я киваю, потому что знаю, что он прав, но беда в том, что я даже не знаю, что такое норма. Думаю, мне придется найти новую нормальную жизнь. Я провожаю его до двери и благодарю