– Недосуг, дел много.

– Ничего, подожди. Михайла, бывает, и дело говорит. Ну, Михайла?

– Ты вот про охрану сейчас сказал, а Илья мне рассказывал, как, бывает, обозы громят. Я и подумал: дать бы обозникам самострелы. Сильным быть не нужно, научиться можно быстро, а несколько десятков выстрелов – это ж сила! Илья из моего попробовал стрельнуть, получилось.

– Что скажешь, Бурей?

– Игрушка, Корней. Я против.

– Дядька Бурей…

– Я тебе не дядька!

– Серафим Ипатьич! Да если хоть несколько жизней самострелы спасут, и то хорошо, а если удачно получится, то и вообще к обозу ворогов не подпустите.

– Много ты знаешь про обозы…

– Корней, Корней, ты глянь! – С той стороны, откуда в Мишку стрелял лучник, быстрыми шагами приближался Лука. – Корней, что твой Михайла творит! Скоро все мои лучники к нему учиться убегут. Ты только глянь!

В руке Лука Говорун держал обычный лук-однодеревку, какими пользовались лесовики. Но этот лук отличался от остальных тем, что был изуродован попаданием самострельного болта. Чуть выше середины древка кусок дерева был вырван, и от этого места шла трещина почти на две трети длины всего лука.

– В темноте, на слух – и так попасть. Михайла, ты как это?

– Так же, как и он. – Мишка показал треснувшее ложе самострела с застрявшим в нем наконечником стрелы. – Наверно, одновременно выстрелили.

– Дай-ка!

Бурей забрал у Мишки самострел, повертел в руках, без видимого усилия отжал рукой рычаг, щелкнул спуском.

– Значит, не врут, что он уже десяток народу из этой штуки уложил? – Демонстративно игнорируя Мишку, Бурей обращался с вопросом к деду.

– Не врут, – подтвердил сотник.

– Что, Корнеюшка? – Бурей неожиданно ощерился. – Лисовина растишь?

– Внука ращу! – Дед вызывающе выпятил вперед бороду. – Ты что, передумал?

– Наоборот. Игрушка, конечно, убойная, и давать ее в руки детям… твое дело, Корней. А обоз вооружать – себе дороже. Тебе лишняя морока, а обозу – смерть.

– Ну-ка, ну-ка, объясни.

– У сопляка в башке ветер, так это и должно так быть, а ты-то где ум растерял?

– Бурей! – грозно прикрикнул дед.

– Сорок лет уже, как Бурей, а из ума не выжил. – Дедов окрик не возымел на обозного старшину ни малейшего действия. – Вы вооруженных обозников обязательно в сечу потянете, сзади вас прикрывать. Тут им и конец. Воевать они не обучены, доспехов не носят, стрельнут по разу и полягут все. Не дам своих людей гробить! Довели сотню до оскудения, теперь убогими дырки латать хотите? – Бурей потряс в воздухе огромными кулаками. – Не дам! А если у кого из своих эту игрушку увижу, об его же хребет и разломаю!

– Кхе!

– Не сказал твой сопляк в этот раз дела, подождем, может, в другой раз повезет. Пошел я, забот полон рот.

– Ступай, Буреюшка, Бог в помощь…

Неожиданно Мишке в голову пришла интересная мысль, и он тут же обратился к десятнику лучников:

– Дядька Лука…

– Помолчал бы! Стреляешь ты, Михайла, слов нет, ловко, а…

– Бурей сам нам на помощь вызвался, – перебил Мишка, – или ты ему приказал?

Дед с Лукой многозначительно переглянулись.

– Все-таки сказал дело твой внучок, Корней. Только… Бурей же Пимена не любит…

– Он никого не любит, а себя самого больше всех, – философски заметил дед. – Пойдем-ка, Лука, мне уже третий раз пеняют, что сотня до полной убогости дошла.

– А мне – второй.

– Так вот, пора бы нам, кому на это не наплевать…

Дед с Лукой неторопливо пошли в сторону от Илюхиных саней, и голоса их перестали быть слышны, но Мишка и так догадывался, о чем у них сейчас идет речь. Похоже, возвращение деда на должность сотника было вовсе не безоблачным и одобряли это далеко не все.

«Значит, десятник Пимен вовсе не „лидер объединенной оппозиции“, есть и другие персонажи местных политических игрищ, которые вовсе не в восторге оттого, что дед начнет восстанавливать порядок и дисциплину. Это еще хорошо, что на нашей стороне оказалась большая часть ратников, иначе и вообще все могло скверно обернуться. Похоже, что вы, сэр, не ошиблись в анализе – система пришла к точке бифуркации. Развилка: либо дед цепляется за прежние порядки и на какое-то время продлевает агонию системы, утратившей адекватность, либо он возглавляет вооруженную силу уже на правах феодала, тогда система переходит в иное состояние, выходит из застоя и начинает развиваться. Как можно помешать первому и поддержать второе?

Дурак вы, сэр, и звать вас – Мишка-придурок. Еще не до конца первые три задачи решили, а уже полезли в политику регионального уровня: Иллариону идею Ордена подкинули (очень опасную, как выяснилось), перед княгиней рыцарскую куртуазность изобразили (тьфу, вспоминать стыдно), Феофан еще, со своими гэбэшными примочками.

Прежде чем туда лезть, надо на месте хозяином стать, иначе попользуются и выбросят, как, пардон, презерватив. Элементарно, сэр Майкл, не хрен через уровень прыгать, последовательность и еще раз последовательность. Личные и семейные проблемы, как и планировалось, решены? Ну, скажем так, решены на текущий момент. Теперь беремся за решение проблем… блин! Клановых!!! Дед же клан создает! Клан – самая устойчивая самоуправляемая структура в истории человечества. Все завязано на родственных связях, централизованное управление, целенаправленное использование талантов и способностей каждого на общую пользу, помощь и поддержка любому члену клана, решение всех конфликтов внутри, «без выноса сора из избы» и прочее и прочее.

Ни одно государство мира не нашло способа разрушения клановой системы, кроме поголовного уничтожения, разумеется, но зато кланы умеют адаптироваться к любому государственному строю и повернуть практически любые законы себе на пользу. Шотландские кланы, кавказские, среднеазиатские. Есть, наверно, еще, например, в США – клан Кеннеди.

Дед – гений. Сейчас нас одиннадцать человек плюс Немой, плюс добавили четверых крестников. Плюс «филиал» в Турове. Есть военная составляющая и коммерческая. Можно развить и производственную. Матвея взяла к себе Настена, будет в клане свой медик, а если я еще женюсь на Юльке… Сорри, сэр, вы о чем? Откуда такие матримониальные планы в ваши-то годы? А как же семейные традиции: дед на княжеской дочке женился, отец – на первой красавице стольного града Турова, из богатейшей семьи, между прочим. А вы – на участковом враче из сельского медпункта. Фи! Какой мезальянс! Вспомните наконец, какими глазами смотрела на вас принцесса Анна!

Отставить! Не о том речь. Сколько дед народу притащит? Три семьи точно. Это человек пятнадцать-двадцать. Но могут быть и еще. Крестники с куньевскими генетически никак не связаны, можно женить на их девках. Моих сестер тоже можно выдать за куньевских парней.