Кончили после того, как Оддрун, заметно повеселевшая и подобревшая, сообщила, что гном уничтожил последнюю крынку пива, после чего Фолко понял, что пора потихоньку выметаться. Торин, очевидно, утолил свою жажду и слегка осоловел.

Рогволд пошел провожать, но с ним увязалась и Оддрун. Всем троим друзьям было неловко. Фолко не знал, что сказать.

— Советую вам пойти в «Рог Арахорна», — обратилась к ним Оддрун. — Там отлично кормят и комнаты хорошие. А кроме того, там сейчас живет немало гномов.

Торин кланялся, благодарил, прижимая руки к сердцу, а напоследок, когда они уже передали Рогволду карлика и ловчий на мгновение оказался вне поля зрения всевидящей домоправительницы, Торин сунул ему в руку мешочек с золотом.

— Ты издержался, Рогволд, — торопливо сказал гном. — Возьми. Пусть это будет нашим общим запасом на чёрный день. Мы идём в «Рог Арахорна», ты всегда можешь найти нас там.

Простившись, Фолко и Торин не спеша поехали по улице. Они молчали, поражённые увиденным. У гнома презрительно кривились губы, а хоббиту было очень грустно и не по себе — он не мог даже вообразить ничего подобного. Рогволд, такой сильный, смелый… и эта Оддрун. Что она у него делает? По какому праву?

Фолко ехал понурившись, уставясь в серые камни мостовой. Его более не занимал ни Город, ни горожане. Дурное место, если здесь так обращаются с теми, кто был добр к нему!

— Фолко! Стой, куда ты! Вот он, «Рог»!

Хоббит тряхнул головой, отгоняя прочь мрачные мысли. Они стояли перед приземистым трёхэтажным домом, сложенным, из дикого, нарочито грубого камня. Слева, возле широких ворот во двор, находилось резное крыльцо, украшенное затейливо кованной решёткой. Окна были закрыты тяжёлыми дубовыми ставнями. На крыльце толклось несколько постояльцев, вился голубоватый табачный дымок, со двора доносился многоголосый говор и ржание лошадей. Над дверью висел большой деревянный щит, весь чёрный, без малейшего просвета.

За время пути друзья не раз останавливались в трактирах и на постоялых дворах, у них уже выработался определённый порядок: Фолко заводил их пони, а Торин договаривался с хозяином. Так поступили и на этот раз. Фолко деловито повёл лошадок к коновязи, что была устроена в глубине просторного двора. Он как раз кончал привязывать их, когда из боковой двери высунулся Торин:

— Эй, Фолко! Где ты там! Давай скорее сюда!

— Что такое? — отозвался Фолко. — Что сам не идёшь? Вещи что, я один таскать должен?

— Погоди с вещами! Иди сюда, тут разговор интересный!

Трактирный зал, в котором оказался хоббит, мало чем отличался от виденного в Пригорье. Та же длинная стойка с необъятными бочками вдоль стены, те же длинные столы, только камин был устроен почему-то посреди зала и являл собой уже не камин, а скорее очаг. На нарочито грубых столах красовались кованые подсвечники. Столы возле главного очага были сдвинуты. Там расположилась многочисленная компания гномов, всё больше молодых. Все сидели без топоров, но взамен этого понавешали на себя пропасть разнообразного оружия — малые секиры и остроконечные боевые молоты, тяжёлые железные дубины и шипастые цепные кистени. На столах громоздилась обильная закуска, в торцах стояло два пузатых пивных бочонка. Люди подозрительно косились на это шумное сборище, потому что все гномы горланили разом, стараясь перекричать соседа. Фолко и Торина приветствовали дружным рёвом, поднесли полные кружки пива.

— По какому поводу гуляем, братцы? — продолжил Торин прерванную фразу. — По какому поводу такой кутеж?

— Так мы ж работаем! — крикнул совсем ещё молодой гном с курчавящейся недлинной бородой. — Тут работы — пропасть, триалон в день спокойно дают! Так что ж не гулять, при таком-то пиве?!

— А отчего все скопом в Аннуминас подались? Дома не сиделось?

— Хватит, Торин! — вступил ещё один гном, со свежим багровым шрамом на лице. — Сам-то отчего из Халдор-Кайса ушел? Нам тоже надоело сопли рукавами утирать да молотами без толку махать! Всё копят у нас там, а к чему? Вот и идём доли своей искать! Вот и гуляем, когда удача!

На протяжении этой речи остальные гномы постепенно приумолкли, и когда гном со шрамом замолчал, затопали и заулюлюкали в знак согласия. Но говоривший поднял руку и для большей убедительности хватил по столу кулаком. Доски жалобно застонали.

— А сам-то ты, Торин, зачем здесь очутился, а? — продолжал допытываться он. — Вон и хоббита с собой приволок. Кстати, эй, там, почему у гостя кружка пустует? Как тебя, Фолко? Ну так выпей с нами! У нас над одной кружкой весь вечер сидеть не принято!

— Ты, Дори, уже сам на всё ответил! — поставил кружку на стол Торин. — И с Хортом не ужился, а главным образом вопросы появились всякие. Вот ты, например, что про Морию думаешь?

За столом сразу наступила тишина. Начинался серьезный разговор.

— Что я думаю про Морию? — медленно проговорил Дори, и в его глазах появилось непривычное для суровых гномов мечтательное выражение. — Что же тут скажешь! Мория — мечта всех гномов Средиземья! Сам не знаешь, что ли?

Дори вдруг разозлился и сердито отвернулся.

— Да, Мория… — вздохнув, протянул первым вступивший в разговор молодой гном. — Упустили, опять упустили! Трусы! Опозорили всех нас! В Морию снова набиваются орки, как я слышал.

Гномы возмущённо загомонили. Сверкали глаза, сжимались кулаки, гневно хмурились опалённые у кузнечных горнов брови. Казалось, провозгласи сейчас Торин: «Вперёд, на Восток, за Короной Дьюрина!» — и они пойдут на всё, и никто уже не сумеет их удержать. Однако Торин вновь поднял руку:

— Погодите! Знаете ли вы, что там происходит на самом деле? Почему оттуда ушли роды Сьярда и Неора? Разве мы можем назвать их трусами?

— А никто не знал до недавнего времени, кто из нас кто, — вступил в разговор один из гномов постарше, с сильно обожжённой бородой и короткими, закурчавившимися от огня усами. — В своих горах сидеть большой смелости не надо. С орками биться — наверное, тоже. Этим и деды наши занимались, и прадеды. А вот как дело до Незнаемого дошло, вот тут-то всё и вскрылось. А род там или не род — кому какое дело! Смелость и доблесть не при рождении даются, а топором подтверждаются!. Кто подтверждает, кто и нет.

— Что ж, среди всех ушедших ни одного смелого не нашлось? — продолжал Торин. — Ни в жизнь не поверю!

— Погодите, дайте же сказать! — напрягаясь, чтобы перекричать остальных, полез вперёд Дори. — Никто не знает толком, отчего они бежали оттуда. Кто-нибудь в Лунные Горы из них подался? То-то. Ушли почти все на восток, а те, что остались, у Корабельщика работают. Так что рано их судить! Сами там не были, ничего не знаем, а выдумкам да сказкам верить — недостойно гнома!

Фолко насторожился. Уже не Торин, другой гном говорил, что надо идти в Морию. Сейчас его друг ухватится за эту фразу… Но Торин, казалось, не слышал этих слов.