В горле Кая вспыхнуло пламя. Он уже не понимал, на кого злится. Мия не виновата, – убеждал себя он. – Она же не знала.

– Она привязала тебя к себе, – хрипло прошептал Велизар. – Это ее вина. До нее ты был свободен; ты был свободен со мной. Она разделила нас и привязала тебя, как собаку. Стоило ей проснуться в ту роковую ночь, и ты оказался обречен.

Что-то древнее и страшное шевельнулось в душе Кая, что-то близко знакомое со стоящим рядом изможденным существом. Велизар говорил правду.

– Неважно, – воразил Кай, чувство вины подначивало его гнев. Велизар и Русалка были проклятием; он предпочел бы провести вечность, будучи прикованным железными узами к Сновидице.

* * *

– Ее здесь нет, – напомнил Велизар. – Теперь только я могу дать тебе силу… и свободу.

Кай пинком распахнул дверь, наслаждаясь ее треском, и ступил на туманную поляну. Русалка не шелохнулась. Как пиявка, прилипшая к соленой коже, она цеплялась за ствол березы; вокруг ее ног бурлила лужа растекшейся плоти и серого гноя. Здесь она была бессильна. Она уставилась на Кая, выпучив глаза. Ее прищуренные зеленые глазки округлились, превращаясь в две полные ужаса сферы.

– Что ты натворил! – закричала она, пытаясь утопить свой страх в ярости. Однако Кай, как никто другой, знал запах страха; на хищника внутри него он действовал как волшебный эликсир.

Вдохнув пьянящий аромат, он схватил охотничий нож и плавно покрутил его в пальцах. Кай шагнул к дереву, схватил Русалку за скользкие волосы и вонзил клинок ей в сердце.

– Надеюсь, ты истечешь кровью, – прорычал он сквозь стиснутые зубы, для верности провернув рукоять.

Русалка дернулась вперед, вскрикнув, когда сталь вошла в ее плоть. Откашливаясь смолистой жижей, пахнущей асфальтом, она дрожащей рукой схватила запястье Кая и сжала.

Торжествующая ухмылка уже была готова украсить его лицо, как вдруг демоница дернула его руку и вонзила нож глубже между ребрами. С невероятной силой она притянула Кая ближе и запустила пальцы в его растрепанные волосы.

– Мужчины, как ты, – причина, по которой я здесь. Мужчины укрывают свой страх, как беглеца, пока не отыщут подходящую женщину, чтобы ее обвинить, подходящую, чтобы ее убить. – Словно кукловод, дергающий за ниточки, Русалка заставила его повернуть нож еще раз. Она обняла его крепче и прижалась губами к его губам, а затем тихонько заурчала, когда из раны хлынула чернильная жидкость. – Смелее. Вырежи мое сердце, волчонок. Режь его, пока твое наконец не обретет покой.

Кровь пропитала кожу и одежду, зубы Кая начали стучать. Рука дрожала так сильно, что он уже не понимал, сжимает ли он нож или отчаянно пытается его отпустить. Потеряв контроль, Кай зашатался, внутри него что-то надломилось. Он открыл рот и разразился горестным ревом. Слезы, которые он скрывал десятилетиями, хлынули из глаз. Оторвав руку Русалки от своих волос, он толкнул ее назад, продолжая сжимать рукоять ножа. Серебристый некогда клинок превратился в черный, как грех.

Кай выронил оружие, рухнул на колени и принялся царапать землю и камни голыми руками. Разбивая костяшки пальцев и вырывая ногти, он ждал боли – все что угодно, лишь бы заглушить эти чувства.

Впервые за долгие годы он ничего не жаждал так сильно, как обернуться, ощутить, как неумолимо ломаются все кости в его теле. Вынести это казалось намного легче, чем те ужасные чувства, засевшие в подсознании и грызущие его сердце. Чувство вины. Стыд. Отвращение к себе. Язык мучеников, а не волков, скрывающихся среди людей.

Он хотел, чтобы боль вернулась. Хотел вернуть себя.

– И ты это получишь, – прорычал Велизар, ледяными руками обхватывая голову Кая. – Получишь все и даже больше.

Холод проник в его тело. Голос Велизара, когда-то звучавший рядом, теперь доносился из пустой дыры в его груди. Темнота пронзила душу Кая, как голодные звери вгрызаются в плоть. Дыхание, которое он когда-то считал своим, затихло, а его сердце теперь стучало сразу за две души.

Земля сдвинулась со своей оси, что-то зловещее пронеслось над миром снов. Кай протянул окровавленную руку, подобрал нож и поднялся на ноги.

Глубоко вдохнув, он поднял взгляд красных голодных глаз, обративших Русалку в камень. Буря миновала, но пробудился зверь.

МИЯ

Едкий, будто зловоние смерти, запах заполнил ноздри Мии. Желудок забурчал, словно она съела что-то протухшее. Девушка стремительно подалась вперед.

Ама оказалась рядом раньше, чем колени Мии коснулись травы.

– Что случилось?

– Что-то не так. – Резкая вспышка боли прострелила руки Мии и пронзила пальцы.

Она сдержала слезы – сейчас были дела поважнее. Отключив все чувства, она попыталась просканировать каждый уголок мира снов, по крайней мере те, до которых мог дотянуться ее разум. Однако, как бы настойчиво Сновидица ни пыталась преодолеть границу между мирами, она чувствовала прилив паники, стремительно поднимающейся в груди.

В дымчато-зеленых глазах Мии плескался ужас.

– Что-то случилось с Каем.

Волчица разомкнула губы. И хотя выражение лица Амы оставалось невозмутимым, Мия видела сквозь напускное спокойствие хищный взгляд и нетерпеливую дрожь в плечах.

– Что именно?

– Не знаю, – ответила Мия. – Он там, я чувствую его. Просто он… другой. – Как бы далеко они ни находились друг от друга, она всегда чувствовала Кая. Словно распахнутое окно, он не скрывал от нее своих ясных, дерзких намерений. Сейчас же ей казалось, что она подглядывает в крошечную дырочку в стене, из которой просачиваются холод и мрак.

– Не нравится мне это, – проворчала Ама.

– Ой! – Мия отшатнулась назад, напугав их обеих. По ее груди, в том месте, где в когтях медного ворона покоился камень сновидений, разлилось тепло.

Вытащив кулон, Мия увидела, что камень светится от проклятой энергии. Фиолетовые, зеленые и золотые искры клубились внутри, словно пытаясь вырваться на свободу. Положив камень на ладонь, Мия почувствовала, что он пульсирует все быстрее и быстрее, как сердце попавшего в беду.

– Нет, нет, нет. Только этого еще не хватало! – Мия боялась за свой талисман. Он был ее тотемом, ее компасом в мире снов. Без него она была так же потеряна во снах, как и любой человек.

Глаза Амы сверкали, как солнечные камни.

– Вставай, – велела она, поднимая Мию на ноги. – Нам нужно идти.

Мия споткнулась от ее рывка.

– Куда?

– Спасать идиота, – рявкнула Ама.

– Которого из них?

Белая волчица обернулась.

– Того, у которого вторая половина камня снов.