— Не знаю, почему только сейчас тут появилось такое место, — сказала Ноэль. — Университет всегда был рядом. Всегда хватало людей с деньгами. За таким ужином раньше приходилось ехать в другой город.

— Ну, теперь тут больше белых, — сказала Альма. — Даже за то время, что я здесь, все успело поменяться. Раньше, еще в девяностые, из Нью-Йорка приезжали только черные женщины. А теперь из Нью-Йорка переезжают белые женщины, которые раньше жили в Бруклине.

— Это где же ты встречаешь столько ньюйоркцев?

— В книжном клубе. На йоге. Да мало ли где. — Альма пожала плечами и отпила пива.

— На йоге? Какая у вас милая жизнь, — сказала Ноэль, и Альма тут же среагировала:

— Мне тут очень хорошо.

— Не сомневаюсь, — ответила Ноэль, и сделала глоток бурбона. — Не могу представить тебя в пригороде. Ты бы там отсвечивала, как белая ворона.

Альма покраснела и гневно выскочила из-за стола. Диана смотрела ей вслед. Она еще не понимала, что Ноэль не хочет никого провоцировать. В плохом настроении она превращалась во всезнайку и начинала рассказывать всем, кто они на самом деле.

— А знаешь, при всем твоем презрении к маме, ты бываешь ох как на нее похожа. У тебя что-то не так, а страдают окружающие. Ты оскорбила Альму.

— Я не хотела, — сказала Ноэль и уставилась в окно на темную дорогу.

Можно было даже подумать, что она раскаивается, хотя с самого приезда вела себя холодно, как будто все их передряги ее утомляют: мамин рак, Северная Каролина, их воссоединение. Когда они приехали в больницу, Лэйси-Мэй прямо не отлипала от нее. Она делала Ноэль комплименты про ее прическу, угощала ее фруктами со своего подноса, вручала ей пульт от телевизора. Ноэль не обращала внимания, читала или дремала в углу комнаты, надев темные очки. Иногда она вмешивалась в их разговор на нейтральные темы — о погоде, о доброте медсестер — лишь бы не о президенте или о политике. В конце концов она говорила: «Я пошла за кофе», и уходила. Проходило десять минут, потом час, потом Диана шла искать Ноэль и обнаруживала ее на парковке с сигаретой. Так Ноэль показывала ей, что готова уезжать, — она уходила, а Диана шла следом.

Но если она не хотела их видеть, зачем приехала?

— Я заметила, Нельсон не звонит.

— Я тоже ему не звоню, это взаимно.

— Я думала, у вас все хорошо, — сказала Диана и поняла, что не верит в собственные слова.

Когда они говорили по телефону, Ноэль мало рассказывала про свою жизнь, как будто не могла доверять Диане просто потому, что они одной крови. Когда-то они были близки, по крайней мере так помнила Диана. Иногда ей казалось, что она придумала эту близость, это ощущение легкости между ними, которое было в детстве.

— Как думаешь, вы справитесь?

— Нельсон не очень любит обсуждать отношения. Обычно я могу что-то из него вытянуть, когда он мне нужен. Но сейчас он, похоже, этого не хочет, а я не собираюсь просить. Сама могу о себе позаботиться.

— Звучит здраво, — сказала Диана и оглядела ресторан в поисках Альмы. Ей хотелось домой. Приятный ужин с Ноэль — оксюморон; зря она даже пыталась.

— Не так много времени прошло, — сказала Ноэль. — Я просто знаю, что не могу вдобавок ко всему, что происходит, пытаться дозвониться до него. И перестала звонить, когда приехала сюда.

— Это было неделю назад.

Ноэль пожала плечами.

— В браке не бывает гармонии.

— Это, наверное, зависит от того, с кем ты в браке.

Ноэль покачала головой.

— Сначала думаешь, что знаешь человека, и вся проблема в том, что так и есть. Ты прекрасно знаешь человека и все равно выходишь за него. — Она глотнула бурбона. — От друзей, по крайней мере, не ждешь, что они избавят тебя от одиночества. — Ноэль кивнула на пустое место напротив. — Взять хоть Альму. Вы так близки. Это видно. И у вас все работает: дружба, совместная жизнь, бизнес. С мужчиной такого бы не получилось.

— Пожалуй, — сказала Диана.

— Только не говори маме. — Ноэль утерла глаза. — Это только временно. Мы разберемся.

— Не скажу.

— И Маргарите не говори. Как думаешь, она правда завтра приедет?

— Конечно. Папи дал ей денег на самолет.

— Господи, ей пришлось одалживать у папы? Так наша королева Голливуда не получила королевства? — Ноэль снова стала самой собой и с радостью обратила свою критику на сестер. — Как она его нашла? Он знает, что я тут, но не отвечает на телефон.

— Со мной то же самое. Я иногда с ним вижусь, потом звоню, а он говорит, что не может приехать, потому что он в Делавэре. Как будто это пустяки. Как будто не надо сообщить дочери, что он переезжает в другой штат.

— Классная у нас семейка, — сказала Ноэль и осушила стакан.

Диана хотела было сказать, что и Ноэль тоже переехала, но передумала.

Той ночью, когда Ноэль уснула, Диана тихонько слезла с дивана. Сестра спала в гостевой комнате, но они сказали, что это комната Дианы; Альма ждала ее в их спальне. После ужина она вела себя отстраненно, но теперь протянула руки к Диане. Она затянула волосы бордовой лентой и уже пахла сном, душно и тепло. Диана поцеловала ее, Альма ответила, но слишком мягко, как будто просто не хотела ее отталкивать. Диана попыталась поцеловать ее с языком, провести рукой между бедер, но ничего не получилось. Она сдалась и просто обняла Альму. Больше всего ей хотелось быть к ней как можно ближе. Она рассказала ей про питбуля, про ее страх и беззащитность.

— Может, ее просто пригвоздило. Может, она не такая сильная, как кажется.

— Она сильная, — сказала Диана. — Сильная милая девочка.

Альма закатила глаза.

— Они все тебе кажутся милыми.

Альма любила собак, но для нее детский сад был в первую очередь бизнесом. Она не полагалась на собак так, как Диана. Ее жизнь была куда шире. Группа испанского, клуб вязания. Она всем открыто рассказывала об их отношениях, и Диана не возражала. Она наложила запрет только на круг семьи, что было довольно маленьким исключением в масштабе их жизни.

— Это просто смешно, — сказала Альма.

— Ты же видела Ноэль. Она про всех скажет какую-нибудь гадость.

— Так почему тебя заботит, что она нам скажет? Просто она такая.

— Она моя старшая сестра.

— Но ты уже большая девочка. К тому же она уже наверняка догадалась. Ты правда думаешь, что она верит в эту сказку «Мы просто шесть лет вместе снимаем дом»?

— Они не ожидают от меня такого.

— Не ожидают, что ты меня любишь?

— Они понятия не имеют, кто я на самом деле. И им так больше нравится. Удобно, когда я Диана, малышка, милая. Таким образом я не мешаюсь под ногами, пока они воюют.