Веспула, стараясь не повышать голос — мало ли, кто нас может подслушивать. — Для неистинных драконов чудо вообще родить ребёнка, а уж тем более магически одарённого. Не знаю, как вы обманули судьбу, но это благословение звёзд.

— В чём благословение? — нервно спрашиваю я. — Ты говоришь, он может погибнуть!

— Если они выживают, то их магия и способности воистину могут менять мир! Возьми хотя бы махарани: она дракон воды и природы, и это сочетание наградило её силой абсолютной жизни!

— Если выживают… — тупо повторяю я.

Веспула хватает меня за руки и заставляет посмотреть себе в глаза.

— Из-за конфликта стихий дракон у них не просыпается сам и уничтожает тело изнутри. Но чем раньше это заметят, тем проще пробудить его, и тем легче будут последствия. Ингвару ничего не грозит! Мы должны ехать в Академию. Мне нужно оборудование, книги и… небольшая помощь.

Она выглядит очень уверенной и спокойной, и я выдыхаю.

— Сколько у нас времени?

— Я не подгоняю, — Веспула ободряюще улыбается. — Не то чтобы у нас на счету дни или даже недели, да и теперь, когда его суть обнаружена, он всегда будет под контролем. Я не допущу, чтобы твой сын пострадал. Но чем раньше мы начнём полноценное пробуждение химеры, тем лучше это для магического потенциала мальчика.

— Тогда не будем медлить. Спасибо, Весс.

Что ж, видимо, сама судьба велит мне убираться из этого дома. Я направляюсь к крыльцу. Мой разум работает остро и чётко, даже зрение и слух, кажется, обострились — действует зелье. Несмотря на ужасную новость, я понимаю, что давно не чувствовала себя так хорошо — в физическом смысле, разумеется. Морально я и так подбита поведением Лисанны, а уж новость об Ингваре…

Нужно приказать собирать вещи сына.

Нахожу Кендлика в гостиной, он прислуживает Аделаиде и Эйвану. Вот уж чудесная компания. Но поговорить с мужем мне в любом случае нужно. Наша прошлая беседа не сложилась, но он должен понять всю опасность новости. Это уже не наши ссоры — на кону жизнь ребёнка.

— Эйван, можно тебя на пару слов?

— Говори, — буркает он, даже не повернувшись ко мне.

— Наедине.

— Здесь все свои. Говори.

Аделаида с любопытством вытаращивает на меня глаза. Уж эту гадину я точно не хочу вмешивать! Но Эйван так и так расскажет ей всё через пять минут, нет смысла тратить время и силы на препирательства. Мысленно рычу, но вслух спокойно произношу:

— Нужно отвезти Ингвара в Академию.

Эйван приподнимает бровь, а затем смеётся.

— А как же! Уже побежал отдавать приказы кучеру.

Вздыхаю и терпеливо поясняю:

— Это не шутки, Эйван. Наш сын химера, его дракон не проснётся сам без помощи. И чем быстрее мы отправимся, тем лучше.

Эйван искоса смотрит на меня, затем уголок его губ приподнимается в ядовитой ухмылке.

— Забавно. Сама придумала?

— Что? — теряюсь я.

— Повод сбежать и прихватить моего сына с собой, — говорит от, подходя ко мне и цепляя пальцами мой подбородок. — К любовничку собралась?

— Снова-здорово! — я дёргаю головой, стряхивая его пальцы. — Ты с ума сошёл? Я говорю тебе, что наш сын в опасности, по-твоему, я бы стала врать о таком?

— Но ведь Ингвар совершенно здоров, — причмокивает свекровь. — Весёлый, ладный мальчик. Да и вообще, душечка, с чего ты взяла, что он химера?

— Я сама видела пламя и лёд на его руках!

В глазах свекрови я вижу странный блеск. Она расплывается в довольной улыбке.

— Потрясающе. Наш мальчик уникален! Вот что значит, плод истинной любви!

— Это так, но… — начинаю я, относя это к первой части фразы, и осекаюсь, слыша продолжение. Что она сказала? Я недоумённо смотрю на свекровь, но она не замечает моей реакции.

— Нечего ему делать в Академии! — отрезает Аделаида. — Его там на опыты разберут по кусочкам.

— Мама права, — кивает Эйван.

— Ну разумеется, — бормочу я.

— Я сама позабочусь о внуке! — чуть ли не мурлычет свекровь. — Заодно пообщаюсь с алли Весс.

Она встаёт и выходит из комнаты. Я беспомощно смотрю на Эйвана.

— И ты доверишь своей маме жизнь нашего сына? Она же не лекарь, Эйван! Она даже твою руку вылечить не смогла.

— А ты лекарь, чтобы ставить диагнозы? — закатывает глаза он. — Всё это кажется просто паникой на ровном месте. Ингвар выглядит здоровым.

— Когда он начнёт выглядеть больным, будет поздно! — пытаюсь донести до него хоть каплю здравого смысла я. — Ты не доверяешь специалистам Академии, но почему ты так уверен, что для твоей мамы он не подопытный кролик?

Глаза Эйвана вспыхивают. Я задела святое.

— Что тебя вечно тянет в Академию? — шипит он. — Посиди дома, хватит придумывать причины сбежать. Я говорил тебе уже: ты не украдёшь моего сына!

С языка готово сорваться множество слов. За Ингвара я готова биться. Но зелье заставляет меня соображать быстрее. Я прикидываю вариант, в котором я намертво ссорюсь с Эйваном и Аделаидой, вспоминаю, что за сыном следят шпионы императора, и осознаю: открытая конфронтация здесь не поможет.

Райдена частенько раздражало моё упрямство, а меня бесило то, что он всегда и во всём оказывался прав. А я, благодаря всё тому же упрямству, всегда до последнего отказывалась это признавать.

Но я расту над собой и учусь признавать ошибки. Безэмоционально улыбнувшись, я киваю мужу.

— Что ж, твою позицию я поняла, — чопорно говорю я и покидаю комнату.

Нахожу Руби в её комнате. Подруга смотрит на меня удивлённо, когда открывает дверь.

— Ты выглядишь так, будто задумала что-то, — говорит она с усмешкой.

— Так и есть. Но прежде чем я выскажу свои мысли, ответь: почему никогда не упоминался тот факт, что Аделаида преподавала алхимию?

Брови Руби приподнимаются. Она указывает мне на кресло, а сама садится во второе.

— Так ведь это было ещё до замужества, под девичьей фамилией. Тогда нравы у драконов Ристайла были ещё более консервативны. Мать мечтала построить карьеру, но на пике успеха её отозвали домой и выдали замуж. Она дико не любит вспоминать те времена. Я сама узнала о её прошлом, можно сказать, случайно.

— Почему её так спешно выдали замуж? — спрашиваю я напряжённо. — Она встретила истинного?

— Суженного, — поправляет Руби. — Ты говоришь, как вайшнийка, у нас говорят иначе. Нет, отец не был её суженным. Маму спешно выдали замуж, потому что для женщины её происхождения считалось постыдным быть учёной.

— И что было дальше?

— Дальше? — Руби задумчиво возводит глаза к потолку. — Дальше были годы попыток подарить отцу наследников.

— Долго это длилось?

— Лет тридцать, вроде? Родила она уже не юной девочкой. Ты же знаешь, у драконов проблемы с потомством,