Эверт закатывает глаза.

– Перестань. Уверен, ты преподнесла себя на чертовом блюдечке с голубой каемочкой. Принц ведь был для тебя просто очередной ступенькой в высшее общество. Ты всегда была елейной подстилкой.

Игривость исчезает с лица Дельшин. Она смотрит на него с яростью, а затем поворачивается к Силреду.

– А ты просто будешь стоят и смотреть, пока он говорит со мной в подобном тоне? Обращение к самому доброму из стаи – умный ход, надо отдать ей должное. Но Силред пожимает плечами.

– Он прав, Дельшин.

Она сильно краснеет.

– Неважно, что вы двое думаете, – рычит она. – Не вы альфа этой стаи. Вы не выросли в благородных семьях. Вы не представляете, под каким давлением находимся мы с Ронаком. Может, я и подстилка, но, по крайней мере, я не из низов. Вы же были никем. Никем, пока Ронак не создал с вами стаю. Вы ноги мне должны целовать за то, что я хотя бы задумалась заключить с вами союз.

Боги, вот же тварь. Я заставлю ее влюбиться в самого уродливого, самого вонючего, самого бедного фейри, которого только смогу найти. Или в тролля, у которого семя хлыщет потоком. Все одно.

Я чувствую, как ярость накатывает на Эверта. Даже у Силреда в глазах появился жесткий блеск.

– Итак, я предлагаю вам закончить начатое, – говорит Дельшин слащаво. – Мы заключим союз, как только вернемся домой. Все уже готово. Пойдем, Ронак.

Все четверо смотрят на него. Он внимательно смотрит на Дельшин, словно видит ее впервые. Он смотрит на нее прямо, на лице холодная маска и наконец произносит:

– Нет.

Она краснеет.

– Что значит «нет»?

– Нет, Дельшин. Мы не будем заключать с тобой союз.

Она смеется ему в лицо.

– Единство стаи, да? Ты не сможешь отказать мне, помнишь? Ты – альфа. А это значит, что пару для тебя выбирает звериная сущность. И она давным-давно выбрала меня, – говорит Дельшин победоносным тоном, прижимаясь к Ронаку. – Так что у тебя нет другого выбора. Придется пойти на союз, иначе зверь внутри тебя будет вечно бушевать и сопротивляться. Он отвергнет любую другую женщину, потому что уже выбрал меня. Ты должен закончить церемонию. Твой зверь не согласится на меньшее. Кроме того, поскольку мы уже начали обряд, без меня ты не получишь ни магии, ни крыльев. Ну же, будь хорошим альфой и угомони свою стаю.

Она протягивает руку и хватает Ронака за хвост, в то время как ее собственный начинает обвиваться вокруг его ноги. Эверт бранится под нос. Судя по выражению лиц генфинов, очевидно, что подобное прикосновение к хвосту значит многое. На мгновение Ронак выглядит поверженным.

Пока его звериная сущность не вырывается наружу.

И я имею в виду буквально.

Он рычит. Посреди бального зала.

Люди кричат и убегают. Даже Дельшин подпрыгивает. Потрясающе.

Глаза Ронака больше не принадлежат ему. Теперь контролирует ситуацию его зверь. Шея Ронака по-звериному выгибается, а золотые глаза смотрят на руку Дельшин, держащую его за хвост.

Его губы приподнимаются, обнажая клыки, совсем как у дикого зверя. Его рык глубокий, громкий и очень страшный, тем более, все видели, что наделал этот зверь на отборе.

Дельшин бледнеет, а ее глаза вспыхивают золотом. Она тут же хнычет и отпускает хвост, словно он объят огнем. Ее собственный хвост отцепляется от ноги Ронака. Ронак рычит и клацает зубами, и Дельшин, все поняв, отступает.

Когда она отдаляется футов на двадцать, то поворачивается и выбегает из помещения. Я потрясаю кулаком в воздухе.

– Вот так! Лучше бы тебе убежать отсюда подальше!

Ронак все еще рычит и щелкает зубами. Все его тело напряжено, как будто он готов к схватке.

– Чего уставились? – зло спрашивает Эверт собравшихся вокруг фейри. – Идите танцуйте или чем вы там еще занимались. Не лезьте не в свое дело.

Ронак рычит на них, и Силред встает перед ним, загораживая обзор. Ронак рычит и на него.

Силред поднимает руки.

– Спокойно. Ронак, возвращайся.

– Да, можешь утихомириться, альфа. Ты и так перепугал ее до смерти. Ты же видел, как она поджала хвост? Она не вернется, – со смехом говорит Эверт.

– Ронак, – снова уговаривает его Силред.

Наконец золото исчезает из глаз Ронака, и он вздрагивает. Он промаргивается и смотрит на стаю привычными темными глазами.

Ронак выглядит в равной степени удивленным и растерянным.

– Неужели зверь только что прилюдно отверг Дельшин?

Эверт хихикает.

– Конечно, черт возьми. Это было потрясающе.

– Я никогда не слышал, чтобы альфы отвергали пару, которую уже выбрали, – говорит Силред.

– Должно быть, она правда довела твоего зверя, – добавляет Эверт с ликованием. – Отлично. Рад, что все закончилось. Если бы твой тупой зверь решил оставить ее, я бы психанул.

Ронак удивленно смотрит, как будто не может поверить, что это только что произошло.

Эверт наполняет кубки и передает два Силреду и Ронаку.

– Тост за несчастных придурков, которые когда-нибудь заключат союз с этой сумасшедшей стервой.

Они чокаются и пьют за это.

Глава 23

– Ладно, – говорит Эверт, опрокидывая в себя еще один кубок. Серьезно, как они вообще не пьянеют? – Нам нужно выяснить, что, черт возьми, случилось с Чесакой. Мы уже должны были встретиться, или она бы передала сообщение. Может, нам стоит попробовать выследить этого чертова ламашту. Если он правда ее пара. Мерзавец наверняка притворяется.

– Да ладно? – я закатываю глаза.

Силред хмурится.

– Сомневаюсь. Ламашту очень трепетно относятся к своей паре. Он бы не стал лгать о подобном. Да и вообще, зачем ему это?

Эверт бросает на него недоверчивый взгляд.

– Очевидно, потому что она горячая штучка.

– Мы можем вернуться к теме? – вмешивается Ронак.

– Что? Это правда, – пожимает плечами Эверт, заставляя меня улыбнуться.

Он считает меня сексуальной. И это полностью взаимно.

– Я согласен, что что-то не так. Не может быть, чтобы она не появилась к этому часу, – говорит Силред.

Лицо Эверта каменеет.

– Чертов ламашту. Если он что-то сделал с ней…

– Мы найдем ее, – решительно заявляет Ронак.

– Да я и так здесь! – с отчаянием говорю я.

Если бы только был какой-то способ достучаться до них. Дать им знать, что я здесь.

– И что за фигня была с ее рукой? – спрашивает Эверт.

Двое других качают головами.

– Теперь, задумавшись, я понимаю, что больше ее не чувствую. А обычно я ее чувствую, – признается Силред.

Ронак хмурится.

– Я тоже. Я не чувствовал ее с тех пор, как…

– С тех пор, как закончился отбор.

– Да. Интересно, что все это значит?

– Ничего, блин, хорошего, – отвечает Эверт.

Я стону.

– Уф,