– А тебе зачем? – Он понял ее улыбку и нахмурился.

Алла за те памятные оскорбительные ответы Еве была наказана. К его телефону доступа у нее теперь не было.

– Хочу проверить свою версию. Хочу показать фото нашего Джона Доу Гровец Марине Степановне.

– Это еще зачем? – вытаращился Егор и запросил счет, махнув той самой девушке, что вытирала стол. – Мы опросили всех сотрудников. Никто его не знает и не видел.

– Вы опросили действующих сотрудников. Они трясутся за свои рабочие места. И могут сказать все, что угодно. Попросил начальник отдела, а то и сам хозяин лично. Или его помощник Паша.

Паша…

Невзирая на все ее бесстрашие, граничащее порой с безрассудством, она часто оглядывалась, когда Паша стоял у нее за спиной. Всякий раз ее обдавало таким холодом, будто сзади кто-то только что вырыл для нее могилу и готовится ее туда столкнуть.

Конечно, это было просто наваждением. Глупыми страхами. Оглянувшись, она не всякий раз натыкалась на Пашин взгляд. Он либо говорил с кем-то по телефону, либо вообще смотрел мимо. Но ощущение опасности, исходившей от него, не становилось слабее.

– И ты считаешь, что кто-то решится пойти против этой силы? – подвела она черту под своими рассуждениями. – А Марина Гровец уволена. Почти без выходного пособия. То, что ей сунули в конверте – жалкая подачка. Конец цитаты… Так есть фото или нет?

Фото нашлось. И не одно. Они сообща выбрали не самое страшное. И Ева позвонила Гровец.

– Да, фото можно прислать. Телефон хотя и не сильно модный, но эту функцию поддерживает. А вы уже? – Голос бывшей бухгалтерши завибрировал на высоких нотах. – Уже приступили к разоблачению?

– Да, – коротко ответила Ева.

И в двух словах объяснила, что им от нее нужно.

– Я попробую. Хотя всех сотрудников в лицо никогда не знала, – призналась она с сожалением. – Присылайте.

Ева отослала фотографию. И десять долгих минут они с Егором ждали ответа. Успели расплатиться, выйти на улицу, добежать под дождем до машины. И даже проехать пару кварталов.

Гровец неожиданно позвонила, хотя собиралась ответить сообщением.

– Вы его узнали?! – Ева вытянула шею, спина напряглась. – Марина Степановна?

– Не могу сказать с полной уверенностью, Ева Валентиновна. Мне кажется, я видела этого парня с помощником Сергеева.

– С Пашей?

– Да, с Павлом Камодовым. Они как-то раз столкнулись со мной на турникете у входа. Я входила, а Павел оформлял этому парню пропуск. И что-то там не понравилось в его документах охране. Посыпались какие-то вопросы. Что – не слышала, выдумывать не стану. А Павел рассердился и крикнул на все фойе, что это его двоюродный брат. И что с хозяином есть договоренность. Мол, на работу пришел устраиваться. Приняли или нет, не знаю. Больше я этого парня не видела ни разу. Но вот так все это было.

– Вы не могли бы вспомнить, когда приблизительно это было?

– Ой, боюсь, что нет. Не вспомню.

– Хотя бы время года, Марина Степановна! Лето, зима, осень?

– Не лето, точно, – произнесла она после паузы. – Не зима. Я была не в дубленке. По весне, Ева Валентиновна. Точно, весна была… На мне была куртка фисташкового цвета, а я купила ее в начале апреля. В мае было уже жарко, я ее не надевала. Апрель. Точно – апрель.

Ева отключила телефон и минуту молчала. Потом вскинула на Егора сумасшедшие глаза.

– Что-то одно из двух, Егор… Либо Денис был застигнут этим парнем на месте преступления и был вынужден убить его.

– Что противоречит заключению официальной экспертизы, – вставил он.

– Либо Дениса к тому часу там уже не было. И парня убил кто-то из своих.

– А мотив?

– А мотив узнаем. Дай время! – Ева шлепнула себя по коленям, издав гортанный индейский клич. – С тебя регистрационный журнал охраны за апрель. Не думаю, что они там все подчистили. Не думаю, что так глубоко подстраховались.

– Спасибо всем. До свидания…

Вера поправила на голове косынку из черного кружева. Опираясь о край стола, поднялась с места и медленно пошла к выходу из ресторана. Пошла к черному входу. У парадного выхода толпилось слишком много народу. А видеть сейчас ей никого не хотелось. Вообще никого. Ей белый свет был не мил. У нее все вымерзло внутри. Ее будто саму зарыли в глубокую яму с постоянно осыпавшимися краями.

Греков знал, что она не пойдет со всеми вместе, и уже ждал в машине у черного входа. Сам сел за руль, по этой причине на поминках не выпил ни капли.

Вера с трудом влезла на пассажирское сиденье. Захлопнула дверь. Потянулась к ремню безопасности, но передумала, махнув рукой.

От чего ей уберегаться? От опасности? Да пусть она уже случится! Пусть она будет! Пусть в ней мелькнет хоть какая-то искра инстинкта самосохранения. Пусть ей станет страшно за себя, за свою жизнь. Она ведь умерла вместе с Денисом. Нет ее!

Честно? Она бы непременно ушла следом за ним. Способов много. И Юрик не уберег бы, карауль он – не карауль. Но на этом свете осталось одно самое важное дело. Она должна найти убийцу Дениса. И сделать с ним то же самое, что и он сделал с ее мальчиком.

– Куда, Верунь? – Юрик с заискивающей улыбкой заглянул ей в лицо. – Домой или на рынок?

– Поехали на рынок. Дома не могу. – Вера откинулась на спинку сиденья, прикрыла глаза. – Новости есть, Греков?

– Есть, Верунь. Кое-что есть. Не то чтобы прорыв, но лучше, чем ничего. У ментов и того нет.

– Ну! Говори уже! Чего ты бормочешь?! – прикрикнула она, не раскрывая глаз.

– В общем, у ювелира был племянник. Это он на фотке стоит позади Дениса. Мать его узнала, ментам призналась. Но адреса точного не назвала. И пока они выясняли, пацан слинял. Но не один, а с девкой.

– Что за девка?

– Кто знает! На ней кепка с козырьком. Костюм спортивный. Рассмотри, попробуй! – присвистнул Греков. – Но его хорошо видно – компьютерного гения, угробь, сука, его душу!

– Как удалось?

– Ребятки засветились на камере в соседнем дворе. Дворами уходили. Чуйка меня не подвела, Верунь. Денис с ним был в деле. Этот засранец ему помогал. Это сто процентов он. Больше некому. И бежать ему зачем, если он не при делах, так?

– А про того, которого убили в магазине, удалось что-нибудь узнать?

– Пока нет, но ищем. Людишек поднапряг. Ты не думай, Верунь, мы найдем ту падлу. Я тебе сам его приведу. На поводке, Верунь.

– Хорошо.

Она замолчала, прокручивая в голове информацию.

Значит, Юрик снова оказался прав. Она не хотела так думать, а он сразу сказал, что Денис не просто так на той улице засветился. Он подозревал, что к ювелиру путь его был проложен. Сбыть то, что награбил.