– Мне было страшно, – мямлю я.

– Подумаешь! – говорит она. – Все чего-нибудь боятся. Жизнь – она вообще страшная. Тебя об этом не предупреждали? Ну, что скажешь?

– О чем?

– ШВАБР… так они себя именуют, верно? Ну и название! Так вот, ШВАБР схватил Азу по твоей вине, поэтому твоя задача – все уладить. Но я… я тоже подкачала. В ту ночь меня разбудил какой-то шум, но я не придала ему особого значения и тут же снова уснула, а наутро выяснилось, что Аза пропала. Окно ее комнаты было распахнуто, на снегу виднелись следы. Тогда я отправилась в поле, закинула голову и стала кричать, чтобы магонцы забрали и меня, но вместо этого попала в лапы мандрагоры.

– Я наломал больше дров, чем ты, – говорю я. – Ты даже не представляешь, как мне стыдно. Я так раскаиваюсь!

– Это не соревнование, – отвечает Илай. – Извинишься перед Азой, когда мы ее отыщем. Возможно, первые пару лет тебе придется извиняться ежедневно, но в конце концов она обязательно тебя простит.

Выражение ее лица немного смягчается.

– Пока ты лежал в бреду, я узнала о тебе больше, чем за те двенадцать лет, что ты фактически прожил у нас в доме. У меня даже голова распухла от такого обилия информации, а кое-что я и вовсе предпочла бы забыть – скажем, насколько страстно ты любишь мою сестру. Все это было очень грандиозно, но слишком уж громко. Ладно, теперь о главном. Нам не дано изменить то, что мы сделали, но нам под силу найти Азу. Скажи мне, что такое «Хор»? Это слово ты повторял без конца.

– Ах да, Хор! – выпаливаю я. – По словам ШВАБР, это какое-то мощное оружие, с помощью которого можно победить Заль. Они разыскивали его и хотели, чтобы Аза им помогала, но она в жизни не слышала ни о каком Хоре, да я и сам не знаю, что это такое…

На этих словах ростры начинают суетливо переговариваться между собой.

Наконец Ведда поворачивается к нам:

– Не что, а кто. Хор – это этологидеон Заль Куэл. Ее партнер, ее вторая половинка. Он запечатлен с ней так же, как… – Тут она смолкает, но я догадываюсь, что она хотела сказать: «Так же, как Дай запечатлен с Азой. Так же, как Аза запечатлена с Даем». – Я застала то время, когда Хор плавал на «Амине Пеннарум» и пел вместе с Заль. Когда Заль попыталась разрушить мир, власти схватили ее, а Хор скрылся. Я почитала его погибшим. Если он жив…

– То Аза отправилась на его поиски?

– Угадал, – отвечает Джик.

Вот бы хоть на секунду взглянуть на Азу – тогда я бы сразу понял, что делать. Я плыву по морю из цифр после запятой на гигантском плоту в компании людей-птиц, и сейчас только она связывает меня с действительностью.

Как-то раз, пару месяцев назад, я проснулся посреди ночи (что примечательно уже само по себе, поскольку обычно я ночами напролет не смыкаю глаз) и стал разглядывать Азу, свернувшуюся калачиком у меня под боком. Я вдохнул приятный, присущий лишь ей одной запах, который раньше неизменно ставил меня в тупик.

От нее всегда веяло бурей.

Теперь я понимаю почему. Она И ЕСТЬ буря. Ни один человек, который близко ее знает, не скажет вам, что она похожа на лучик солнца. Аза – это тучи, это молния, это град… боже мой… это все, что мне нужно для счастья.

В ту ночь я проснулся с чувством, будто покорил весь мир. Я прекрасно понимал, что не заслуживаю выпавшего на мою долю счастья, но это меня не заботило. Ее спина касалась моей груди, под одеялом проступали изгибы ее странного магонского тела, а в груди у нее журчала тихая мелодия. В своих сновидениях она летала по небу с Кару и распевала магонские песни.

В тот момент я готов был разбудить ее и сознаться во всем, но что-то меня остановило. Она пошевелилась, повернула голову и поцеловала меня, не открывая глаз. Она целиком и полностью доверяла мне, совершенно не подозревая, что я ее обманываю.

Хочу вернуть ее. Даст ли она мне еще один шанс? Каждый из нас по-своему понимает, что такое рай. Неужели мой рай был на земле? Вокруг полный хаос, я не знаю, что делать, и, возможно, она уже никогда меня не простит – но все это не имеет значения.

Я не позволю ей расплачиваться за мои ошибки.

Быть может, она разлюбила меня и никогда не полюбит снова. Если мыслить глобально, это тоже не имеет значения. Я намечаю себе список дел.

Достаю из кармана чудом уцелевший компас. Металл приятно холодит покрытую ожогами ладонь.

Но стоит мне откинуть крышку, как сверху раздается знакомая песня, сопровождаемая непрерывным жужжанием. Я ЗНАЮ этот голос…

– Призрачная птица! – вопит Ведда.

– СОЛОВЕЙ! – кричит Джик, подскакивая ко мне. Запрокинув голову и передернув плечами, она превращается в клубок из черных, белых и ярко-голубых перьев. Соскользнув с палубы, сойка яростно бросается на приближающуюся к нам темную фигуру.

Джик сильно напоминает мне Азу. Над ней вечно витала тень смерти, но ей было наплевать. Вот и Джик такая же. Бесстрашная. Теперь я понимаю, почему Азе она нравится.

Джик дразнит черную птицу, то порхая под самым ее носом, то петляя вокруг нее, как летчик на авиашоу. Свои пируэты она сопровождает прерывистыми лающими звуками.

Соловей крутится на месте, пытаясь ее поймать. В какой-то момент его туловище выгибается дугой, обнажая грудку, и Джик тут же наносит удар.

Вдвоем с Веддой они хватают птицу за крылья и торжественно опускают на палубу. Внутри нее что-то бьется, точно нетерпеливая рука стучится в окно. Точно человек, застрявший во вращающихся дверях, колотит по стеклу, чтобы его выпустили наружу. Знакомое ощущение. Смотрю я на эту птицу, и все постепенно встает на свои места. Хотя бы в чем-то я смыслю!

Опустившись на колени, я внимательно изучаю Соловья. Легкий и компактный, он сделан из какого-то сплава с добавлением пластика. От клюва до хвоста в нем не больше шести дюймов, весит он фунта два, а длинные, в несколько футов, крылья обладают прекрасной гибкостью и могут вращаться в разные стороны.

Голова и туловище детально проработаны. Выглядит очень правдоподобно – во всяком случае, издалека.

Фальшивая птица смотрит на меня своими фальшивыми глазами.

Хотя я впервые вижу подобный аппарат на близком расстоянии, долго ломать голову не приходится: это дрон, и очень недурной. Обычно их делают в виде коптеров с пропеллерами, но перед нами особая модель.

Джик и Ведда стряхивают с себя обличье птиц и снова превращаются в крылатых воительниц в доспехах.

– Вот так выглядит Соловей, – говорит мне Джик. – Если это разведчик, то где остальные? – добавляет она, обращаясь к Ведде.

Обведя взглядом небо, та отвечает:

– Больше никого не видать.

– А остальные знают, что мы тут? – спрашивает Илай. – Его поэтому сюда прислали?

– Скоро узнают, он им напоет, – отвечает Джик.

«Напоет» – не совсем правильный термин. Все дроны подключены к единой сети, и каждый из них сливает туда собранные данные. Следовательно, все, что успел разведать этот Соловей, «знают» и другие. Не сомневаюсь, что за всем этим стоит ШВАБР.