– Мне непонятно, майор, – произнес Бридон, – почему вы считаете, будто я хочу с вами поговорить? Я действительно хочу, но только потому, что вы так внезапно уехали из Лэнгбро. Если причина в том, что вы не желали встречаться со мной без юридического консультанта…

– Нет, дело не в этом, – перебил майор. У него был вид человека, который слишком долго убегал от своих проблем и теперь решил встретить их лицом к лицу. – Я приехал сюда, потому что поместье стало действовать мне на нервы. Знаю, вы скажете, это трусость. Вероятно, однако когда постоянно ждешь, что вот-вот что-нибудь случится, это кому угодно истреплет нервы. Могила стала последней каплей. К тому же вы все время меня подозревали.

– Подозревал? С чего вы взяли?

– А плащ? Не теряли его ни в каком поезде! Вы его сами подкинули? Не знаю, для чего, но вы нас проверяли: только дурак бы этого не понял.

Анджела кашлянула и поднялась:

– Думаю, вам лучше продолжить без меня. Адвокат еще ладно, но разоблачать человека в присутствии его жены – вещь недопустимая. Плохо для семейной дисциплины.

– Чепуха, – отрезал майор. – Вы останетесь. Мы все должны с этим разобраться, раз и навсегда. Итак, мистер Бридон, что вас беспокоит?

– Множество вещей. Но я задам вам лишь один вопрос, а мистер Гилкрист пусть решит, следует вам отвечать или нет. В тот вечер, две недели назад, по какой дороге вы уехали из Дорна?

– По Пенстивенской, конечно. Кому взбредет в голову двигаться через Блэруинни? Это несколько дополнительных миль.

– Разумеется. Значит, в ту ночь вы не проезжали мимо того места, где потом нашли тело вашего кузена?

– К чему вы клоните? С какой стати мне понадобилось бы ехать из Дорна в Пенстивен через Блэруинни?

– Давайте говорить прямо. В Дорне вам отдали письмо, чтобы вы отправили его по почте, – письмо, в котором лежал чек для оплаты страховки вашего кузена. Пенстивенская почта была закрыта. А на следующее утро чек оказался в офисе «Бесподобной» в Перте. Значит, кто-то доставил его туда лично, вы или кто-нибудь другой. Вот я и спрашиваю: это были вы?

Майор Ривер покосился на мистера Гилкриста. Тот стряхнул пепел с сигары и кивнул.

– Да, – ответил майор, уставившись на дно своей чашки. – В ту ночь я поехал из Пенстивена в Перт через Блэруинни. Что дальше?

– Могу я узнать, в каком часу это было?

– Я обязан отвечать на вопрос, мистер Гилкрист?

– Никто вас не принуждает, майор, но на вашем месте я рассказал бы мистеру Бридону все, что он хочет знать. Если дело дойдет до суда, вам все равно придется отвечать.

– Хорошо, тогда слушайте. Мне действительно передали письмо, и я обещал отвезти его на почту. Все забыли, что было воскресенье и почтамт закрылся раньше времени. Понятно, в доме больной, везде снуют сиделки и врачи, на воскресенье совсем не похоже. В Пенстивене я сообразил, в чем дело, и увез письмо домой, к чему спешить? Но мне не спалось. Не знаю, как вы, мистер Бридон, а я люблю выполнять свои обещания. Дональд хотел, чтобы его чек оказался в Компании в понедельник утром. Единственное, что можно было сделать – отвезти его в Перт. Там находится их филиал. Глупо было отправляться туда ночью. Но я не мог заснуть, ходил взад-вперед по комнате. Короче, в пять часов утра я был уже в машине и мчался в Перт.

– По дороге вы не видели ничего необычного?

– Нет.

– Я так и думал, иначе вы повернули бы обратно. Ну, а на обратном пути вы что-нибудь заметили, майор?

Генри снова замолчал, изучая кофейную гущу в своей чашке, потом буркнул:

– Да, черт возьми, заметил! Или мне померещилось. Смотреть на то, что у тебя прямо перед носом, и на то, что в зеркальце, не одно и то же.

– Вы имеете в виду зеркальце заднего обзора?

– Да. Что мы знаем о таких вещах? Камеры иногда дают сбой. Может, то же бывает и с зеркалами? В общем, там мелькнула картинка: бедняга Колин, приваленный к куче камней. Только на одно мгновение. Затем дорога повернула, и все исчезло. А я… вряд ли вы поймете, что я тогда почувствовал.

– Вы поехали дальше?

– Да, врать не стану. Даже поддал газу. Разумеется, если бы я хоть на секунду поверил, что это действительно Колин, живой или мертвый, то сразу бы нажал на тормоз. Так бы и всякий поступил. Но… не знаю, мистер Бридон, приходилось ли вам слышать, что в нашей семье близкая родня получает знамение о гибели наследника? Вот я и подумал, что картинка в зеркальце – только образ, а не отражение. Господи, если бы они хоть сказали, что он может вернуться домой! Я был уверен, что Колин на Мадейре.

Бридон отметил, насколько скупо майор передает этот драматичный эпизод. Воображение рисовало ему белое от луны шоссе, мчавшийся автомобиль и темную фигуру у камней, на мгновение проплывшую в зеркале, чтобы сразу пропасть за поворотом. Дональд Ривер, полумертвый в своей постели, его неприкаянный наследник, уехавший в южные моря, но оказавшийся вдруг здесь, возле родного дома, и мрачной тенью распростертый у обочины шоссе… Трудно было винить майора за то, что он прибавил скорость. Но тот сам себя винил. Кто знает, если бы не его минутный приступ малодушия, возможно, он мог бы спасти жизнь Колина…

– Да, я понимаю, – после паузы отозвался Бридон. – И вы никому об этом не сказали?

Неожиданно вмешался адвокат:

– Послушайте, мистер Бридон, это весьма щекотливый вопрос. Он предполагает, что майор фактически признает себя виновным в том, что, по меньшей мере, видел мертвое тело Колина Ривера и не сообщил о нем в полицию. Но я прошу обратить ваше внимание, мистер Бридон, на некоторые обстоятельства. Во-первых, мой клиент не был уверен в том, что, собственно, он видел, и не знал, нужно ли расценивать это явление как естественное или сверхъестественное. Во-вторых, последующие события с исчезновением и появлением трупа давали ему все основания думать, что оно было сверхъестественным. И наконец ему совсем не хотелось выставлять себя на посмешище, публично признав себя участником истории, которую все считали вымыслом. Я не утверждаю, что майор был прав, но мы должны правильно оценивать его поступки.

Бридон сидел, глубоко задумавшись и чертя концом трубки по столу. Он признавал, что аргументы адвоката разумны. Вот только можно ли заключить, что все участие майора в деле свелось только к отражению в зеркальце заднего обзора, о котором он никому не рассказал? И что его упоминание о Чертовой впадине, где они нашли столько следов, чистое совпадение? А откуда он знал, где искать плащ? Да и его скоропалительный отъезд, был ли он вызван суеверным страхом или Генри Ривер чувствовал вину? Все эти вопросы оставались без ответов. Пока Бридон мог исходить лишь из того, что майор говорил правду.

– Жаль, что вы не сказали этого раньше, – произнес он, подняв голову. – Разумеется, у вас может быть собственное мнение, но я не верю во все эти видения и знамения, которые здесь, похоже, встречаются на каждом шагу. Надеюсь, вы понимаете, мистер Гилкрист, как важна для меня данная информация. Майор, вы, случайно, не заметили время, когда выехали из Перта? Или, наоборот, когда вернулись домой?