Несколько озадаченный, я попытался доброй сотней разных вопросов выяснить: а зачем же тогда «мешку» валяться в острых рассолах или в маринадах? И на один витиеватый вопрос получил не менее странный ответ. Что, дескать, во время слишком долгого бездействия некоторые системы существа от старости приходят в негодность, теряется взаимосвязь между органами, как следствие – требуется дополнительная, повышенная кислотность для усиления вышеупомянутых связей. Объяснение туманное, зато можно было понять, что существо сильно старое, как и остальные ему подобные. Но ещё шестьсот лет назад всё было в порядке, всё работало, действовало, и прогуливались туристы. Ну, может, и не прогуливались, скорее всего, просто прятались в башнях да любовались пасущимися монстрами. Потому что мне кажется, ни для кого в те давние времена сумрак помехой не был, все видели далеко, точно как я.

Или сумерек вообще не было как таковых.

Может, здесь и воздух некий особенный? Целебный? Что ни говори, а ведь кругом сплошные пещеры. Да и само наличие груанов на Дне настраивает на мысли, что именно эти чудесные ракушки и составляли основное здешнее богатство. Потому что трудно поверить в нехватку мяса и разведение байбьюков именно с целью прокормить технически развитую цивилизацию.

Хотя кто его знает, чем те же гаузы питаются? Может, у них на прародине-планете тоже сплошное недоедание? Надо будет всё-таки поинтересоваться на эту тему: какие налоги собирают колонизаторы с мира Набатной Любви? Вот уже сколько здесь нахожусь, а ни разу спросить не удосужился. И плевать, если попаду впросак, пусть даже дети об этом знают, но мне сейчас не до разведения политесов и сохранения инкогнито иномирца. С моими травмами и болезнями могу смело сослаться на то, что частично кое-что забыл во время горячки.

С этого вопроса я и начал наше обеденное застолье:

– Что именно гаузы или валухи вывозят из нашего мира? – так как все уставились на меня с недоумением, пояснил: – Вдруг они массированно вывозят продукты питания? Или ценные полезные ископаемые?

В этом вопросе неожиданно лучше всех оказался подкован Неждан Крепак, служивший до каторги при самом губернаторе своего города. Он и поведал с полной уверенностью:

– Нет, наши продукты им не нужны, у них какое-то своё, особое питание. А вот некие металлы в недрах, да, добывают. Причём сразу на местах перерабатывают и пускают на нужды. Причём ни люди, ни валухи на тех шахтах и сталеплавильных заводах не работают, поговаривают, что там только особые машины всё делают. Ну и по поводу уже готовой стали никто ничего точно не знает. Может, часть и вывозят на своих кораблях, но считается, что всё добытое у нас идёт на развитие именно наших городов.

Сказанное и на информацию не тянуло. Раз люди в добыче не участвуют, то откуда они, загнанные в города и живущие там без права на свободное перемещение, могут знать, что творится в местах добычи? Ничегошеньки они не знают! Скорее всего, планета уже дырявая насквозь, за четыреста двадцать лет колонисты все полезные ископаемые уволокли на свои нужды, а людям оставляют только прожиточный минимум.

То же самое и по продуктам питания. Только считалось, что все салаты, зелень, фрукты и овощи выращиваются в наземных оранжереях, чуть не под открытым светом Ласоча. А вот кто там урожай выращивает? Кто собирает его? Опять же – кто угодно, только не люди. А тем что дали, то и употребляют.

То есть мой вопрос пропал втуне. Да и толку с него было бы мало. Как я уже почти уверен, то гаузы колонизировали этот мир только за возможность доступа на Дно. Причём сами сюда не лезут по каким-то причинам, а посылают вместо себя каторжников. Чужими руками жар загребают.

Правда, на эту тему я попытался уточнить:

– Ну а вот как в мире Набатной Любви жилось до гаузов?

Опять недоумение, но теперь уже отвечать стал Ратибор Палка, который был связан с историей тем, что работал в типографии, где и печатали историческую литературу. Да и так он хорошо знал, что тогда в мире творилось:

– Да чего там рассказывать, в дикости мы жили, только-только научились нормальные мечи делать да рыцарские латы ковать. Ни электричества у нас не было, ни водопровода с канализацией, да и подземных городов не существовало как таковых. Только некоторые столицы самых крупных и богатых королевств частично в землю зарывались. Остальные жители днём прятались в домах, а вся жизнь велась в ночное время. Так что наши поработители, получается, сильно подтолкнули нашу цивилизацию к развитию…

– Ладно, с этим понятно. А вот раньше, до гаузов, прилетали иные разумные из великого Космоса?

Вот и открылась до сих пор неведомая мне сторона древней истории. Причём об этих древних легендах, про которые гаузы всячески замалчивали и старались искоренить малейшие упоминания, рассказывали детям на ночь словно сказки. Вот в тех и говорилось, что прилетали иные разумные, и не раз прилетали, а очень часто, чуть ли не ежегодно. Причём внешний вид имели точно такой же, как и мы.

Прилетая, они почти ни во что не вмешивались, и только если разражались большие войны, уничтожали зачинщиков. Да если вдруг нападали на людей некие болезни или массовые эпидемии – помогали с излечением. В остальном же они утверждали каждый раз: «Вы сами должны развиваться и сами достигать иных горизонтов для своей цивилизации».

Вот тут я и задал свой главный вопрос:

– А хоть чем-нибудь особенным те пришельцы отличались от нас? Ну, там формой носа, остротой ушей или какими иными татуировками на теле?

– Конечно, – заявил Ратибор, и все закивали после его слов. – Отличие имелось, и большое. Их за это отличие называли чаще даже прижившимся в народе прозвищем Меченые. Потому что на правой ладони у каждого была сложная и красивая татуировка, говорящая о профессии каждого или о его нынешнем занятии. Почему нынешнем? Да потому, что рисунки порой у одних и тех же пришельцев менялись, если верить древним легендам и сказкам. Как именно менялись – о том точно неведомо.

Я озадаченно покивал головой и выставил перед собой свою правую ладонь:

– А здесь вы никакой татуировки не видите?

Как все ни присматривались по очереди, как ни подсвечивали многочисленными фитильными лампами, никто изображение наездника рассмотреть не смог. Из чего я сделал вывод, что зрение за четыреста двадцать лет у здешних аборигенов изменилось достаточно сильно. Раньше-то они когда-никогда, но в небо дневное посматривали, а теперь за века проживания под землёй некоторые особенности зрения нивелировались, вот они ничего толком и не видят. Ни на моей ладони, ни в окружающих сумерках.

Вопросы на меня тоже хлынули, потому что все были жутко заинтригованы моим диалогом с Чамби, самим непосредственно рисунком и выведанными у древнего существа древними тайнами.

Скрывать я ничего не стал, а всё подробно и тщательно изложил в наилучшей последовательности. Ну и в финале задал последний вопрос:

– Кому и что известно про се́рпансы, ра́ймольке, ска́двы, ОСАР или ви́млач? Постарайтесь припомнить всё, что даже отдалённо связано с этими словами.