– А вам не кажется, что Оксану убили случайно?

– Случайно?

– Ну да, ведь, по идее, ее там не должно было быть. Может быть, она появилась там не вовремя?

– Ей позвонили и просили вернуться.

– Это правда была Данилова?

– Откуда вы знаете?

– Ирма сказала…

– Нет, я не думаю, что это была Светлана Васильевна…

– А кто же?

– Если бы я это знал, то сейчас не сидел бы с вами, Антонина Геннадьевна, а беседовал бы с задержанным преступником.

– Понимаю…

– Антонина Геннадьевна! – громко воззвала просунувшаяся в неожиданно приоткрывшуюся дверь крупная курчавая голова. – Вам пора за рояль!

– Да, да, уже иду, – ответила Макарова, поднимаясь со стула, и обратилась к Наполеонову: – Извините, но…

– Я, собственно, уже спросил вас обо всем, о чем хотел, – перебил ее бесцеремонно следователь. – Если понадобитесь еще, я позвоню, до свидания.

Ей хотелось сказать «прощайте», но, выдавив из себя улыбку, она сказала «до свидания».

В коридоре Наполеонов налетел на кряжистого мужчину невысокого роста с карими глазами навыкате. В сочетании с кудрявой головой эти глаза и короткое туловище делали его похожим на мультяшного барашка. Следователь хлопнул его по плечу и быстро прошел мимо.

– Кто это? – спросил барашек пианистку.

– Так, один знакомый, – отозвалась она неопределенно.

– А-а… – протянул барашек недоверчиво.

Выйдя из клуба, Наполеонов постоял немного на крыльце, любуясь ярко окрашенным небом, краски которого вот-вот начнут затухать. Визит к Студниченко он решил перенести на завтра. Спустившись по ступеням, Наполеонов достал сотовый и набрал номер телефона детективного агентства «Мирослава».

– Детективное агентство «Мирослава» слушает, – отозвалась трубка мелодичным голосом Мориса Миндаугаса.

– Привет, это я, Шура. Мирослава далеко?

– Сказала, что пойдет на озеро.

– А сотовый с ней?

– Не думаю…

Наполеонов догадался, что Миндаугас улыбается.

– Ладно, пока я подъеду, надеюсь, Слава с озера вернется.

– Конечно, приезжай.

Забираясь в свою белую «Ладу Калину», Шура думал о том, какое же это все-таки счастье, когда у человека есть друзья, к которым всегда можно приехать и просто посидеть рядом, поговорить, а то и поплакаться в жилетку.

Заходящее солнце небрежно водило золотистой кисточкой лучей по яркой зелени весенней травы, покрывая ее сверкающей пыльцой. Мирослава сняла с плеча влажное полотенце и стала подниматься на крыльцо. В дверях она столкнулась с Миндаугасом.

– Шура сейчас подъедет, – обрадовал он ее.

– Наверняка голодный, – улыбнулась она.

– И, кажется, не слишком радостный…

– Да, маньяк, оставляющий розы, кому хочешь настроение испортит.

– Вы верите, что это маньяк? – спросил Морис.

Она пожала плечами:

– У меня слишком мало информации, чтобы судить об этом.

Она тотчас отвела глаза в сторону, и он догадался, что ей очень хочется подключиться к этому делу. Морис только открыл рот, чтобы предложить Волгиной поработать на общественных началах, как раздался звонок.

Миндаугас открыл ворота. Приехал Наполеонов. Мирослава заметила, что лицо Шуры похудело и весь вид его был далек от привычного – пышущего здоровьем.

– Я в душ, – сказал он и прошел мимо хозяев внутрь дома.

Потом был ужин, который сопровождал вялый разговор ни о чем.

И лишь после чая Мирослава осторожно спросила:

– Как у тебя дела?

Наполеонов отмахнулся и вздохнул.

– Никаких версий?

– Версий куча, зацепок ни одной.

После непродолжительного молчания он сказал:

– Если б каждое убийство было само по себе. А так они в одной цепочке, и я не могу понять, что их объединяет.

– Ты думаешь, это не маньяк?

– Может, и он. Но женщины разные по возрасту, внешности, профессии. Как он их выбирает?

– Общие знакомые не прорисовываются?

– Нет. Вы в курсе, что информация уже просочилась в газеты? – спросил Наполеонов.

Мирослава и Морис кивнули.

– Возле всех алые розы, вернее, одна на длинном стебле. За что журналисты не преминули уцепиться и преподнесли все в виде сенсации, щекочущей нервы обывателям.

– Чего ты хочешь от журналистов, – обронила Мирослава.

– Может, убийца связан с разведением или продажей цветов? – предположил Морис.

– Ты хочешь сказать, что это псих от Флоры?

– Это ведь не исключено?

– Не исключено…

Неожиданно взгляд Наполеонова загорелся, и он спросил:

– Помните «Убийство по алфавиту» Агаты Кристи?

– Но где здесь алфавит? – спросила Мирослава.

– Алфавита нет, но, может, убивают многих, чтобы скрыть одно убийство?

– Мысль интересная, – согласилась Волгина, – но меня лично она не вдохновляет.

– Это еще почему?!

– Было бы все слишком просто…

– А ты обожаешь сложности! – рассердился Наполеонов.

– Шур, не злись. Ты ведь и так прорабатываешь разные версии.

Он кивнул.

– Ну, и кто там из родственников может быть заинтересован?

– В первом случае как будто никто. Я подозревал Калинкина – бывшего ухажера невесты. Но у него теперь имеется приманка покрупнее Полетовой. Во втором случае, кроме завистников-коллег, актрису убить было некому. У третьей убитой, бизнесвумен Кукониной, детки, которые не внушают мне доверия. Что бы там ни было сказано про брачный договор дамы с женихом, она могла впоследствии передумать и оставить все деньги молодому мужу. Четвертой стала Королева – преподаватель английского в школе. Там заинтересованным лицом мог бы оказаться сын тетки, которая оставила ей квартиру, но он скончался раньше своей матери. Пятая жертва – Оксана Симоненко, жена бизнесмена. И я ума не приложу, кому может быть выгодна ее гибель…

– Мужу?

– Сначала я тоже так подумал, но свидетели утверждают, что Оксана вполне устраивала мужа и расставаться с ней он не собирался.

– Однако все может быть, – задумчиво произнесла Мирослава.

– Не спорю, – согласился Шура. – Может. Но розы портят всю картину…

– И все они убиты одним и тем же орудием?

– Угу, острым узким ножом.