Услужение императору и его представителям, культу, жрецам или куракам, то есть оказание разнообразных личных услуг, также включалось в общую категорию работы в счет налога.

Личные слуги и обслуживающий персонал работали во дворцах императора, храмах, домах знати и всех тех, кто по своему положению в обществе был достоин такого внимания, на основе очередности. Количество слуг, обслуживающих какого-либо кураку или правительственного чиновника, зависело от его статуса, то есть от числа подчиненных ему семей. Обычно один митайо (слуга) полагался при 100 подчиненных единицах; токрикок апу был вправе рассчитывать примерно на 400 слуг.

Гарсиласо рассказывает, что на императорской службе были, к примеру, такие работники, как подметальщики, водоносы, лесорубы, повара, обслуживающие стол придворных, распорядители, привратники, хранители гардероба и драгоценностей, садовники, смотрители и другие. Те, кто брал на себя выполнение многих из этих задач, выступали не как индивидуумы, но как представители определенных деревень, которым вменялось в обязанность поставлять на такую работу достаточное количество способных и верных людей. Затем эти слуги отрабатывали столько дней, недель или месяцев, сколько насчитывалось соответствующим деревням в качестве налога. За любое их небрежение несла ответственность деревня, и все ее жители наказывались. Деревни, которые поставляли императорских слуг, располагались в непосредственной близости от Куско, в радиусе от 15 до 20 километров.

Другие повинности императору и правительству также распределялись по конкретным регионам империи. Танцовщиками императора были мужчины из Чумбавилка; рукуна и сора назначались, чтобы нести паланкин императора; мужчины из Тамбо были обязаны служить в силах, которые обеспечивали соблюдение законности и порядок во всей империи, – полиции инков. А личная охрана Сапа Инки набиралась из жителей отдаленной провинции Канари, которые были связаны обязательствами лояльности императору и на которых трудно было повлиять столичным политическим партиям Ханан и Урин Куско, чьи «генералы» могли составлять тайные заговоры.

Многие личные слуги императора вели свое происхождение от янакона. Это часто были уцелевшие жители провинций и деревень, оказывающие яростное сопротивление инкам или проявляющие вероломство, поднимая восстание против их власти. Они были помилованы и превратились в наследственных слуг, всецело принадлежащих Инке. Со временем они становились его верными приближенными и занимали престижное положение среди его домочадцев – и даже входили в администрацию. Пример их верности во время правления Уайны Капака был недвусмысленно зафиксирован в официальной исторической летописи инков и дошел до нас благодаря Муруа: в войне с каранки в Кито, когда каранки вышли из своей крепости и бросились в атаку, охрана Уайны Капака, состоящая из инкской аристократии, бросила его паланкин и сбежала, но его спасли янакона, которые увидели его лежащим на земле. Вернувшись в Томебамбу, Уайна Капак выразил свое недовольство гвардии, лишив ее провизии, тогда как янакона он осыпал подарками и предпочел их общество всем прочим. Распространение класса яна на множество профессий – к примеру, в их число входили пастухи, присматривавшие за животными Инки, и сельскохозяйственные рабочие, трудившиеся на землях правителя, – заставляет предположить, что они превращались в заметную новую силу в инкском обществе.

Среди жителей небольших городков и столиц были квалифицированные ремесленники, специализировавшиеся на изготовлении предметов роскоши: золотых и серебряных дел мастера, плотники, гранильщики драгоценных камней, а также опытные ткачи, вышивальщики и строители, выполнявшие работу для своих нанимателей – элиты, то есть главным образом императора, жрецов, кураков и наместников.

Они были освобождены от обычной выплаты податей и все свое рабочее время посвящали службе тем, кто обеспечивал их самих и их семьи всем необходимым, включая инструменты и материалы для их ремесла. Получить доступ в это сословие обычно можно было по наследству, как это обстояло и с большинством должностей и сословий империи. В записях, где говорится о прекрасных ремесленных изделиях, не указывают имена мастеров, за исключением авторства в архитектуре. Скорее подчеркивается непревзойденное мастерство племени в том или ином ремесле, передающееся по наследству, – к примеру, чиму были замечательными золотых дел мастерами, а колья – каменщиками.

Ни единого раза не упоминаются имена скульпторов. Все те немногие скульптуры, которые были изготовлены инками, обыкновенно вырезались из дерева. Существуют записи о том, как испанские священники уничтожали идолов, имеющих вид резных колонн, но ни один из них не сохранился до нашего времени, если не включать в эту категорию камни Интиуатана. В редких сохранившихся образцах скульптуры мы видим, как стиль избегает изображений, и так же, как в архитектуре, преобладает чувство массы, плоскости, функциональной формы. Наиболее выразительные образцы каменной резьбы обнаружены на стенах пещер и поверхностях скал, где в цельном массиве вырубались ступенчатые подножия, лестницы, угловые выемки, пазы и другие впечатляющие формы, среди которых – хотя только в исключительных случаях – попадались изображения пумы или змеи. В этой резьбе человек, казалось, отождествлял себя с природой, и творения его рук оказывались наравне с творениями ландшафта. Эстетически скульптурные компоненты также были составной частью прекрасной каменной кладки инков. Их мастера-каменотесы точно так же заслуживают звания художников, как и другие ремесленники.

Искусство каменщиков было чрезвычайно важной частью инкской архитектуры. Эти мастера находились на правительственном обеспечении, и их направляли на строительство наиболее важных зданий инков – императорских дворцов и храмов Солнца в самых привилегированных провинциальных столицах, – а также для обучения этому ремеслу коренных жителей. Каменщики работали в тесном сотрудничестве с силами мита: известно, что в великой крепости Саксайуаман для карьерных разработок, транспортировки и строительных работ ежегодно использовались 20 тысяч рабочих; сравнимое количество мужчин было занято и на строительстве других важных объектов в провинциях.

В карьерах работали тысячи людей. Немногое известно о методах или инструментах, использовавшихся для откалывания гранитных и андезитных блоков. Есть мнение, что для этого в камне высверливались отверстия, в которые вбивались деревянные клинья; затем на них лили воду, клинья расширялись, и камень раскалывался. Этому методу могло способствовать действие мороза, но в таком случае было бы труднее контролировать участок операции. Возможно, применялись также большие поперечные распорки. Чтобы просверлить отверстия по вышеуказанному методу, быстро вращали между ладонями камень в форме пестика или палочку, подсыпая песок и подливая воду; для этого нужен не настолько длинный инструмент, как может показаться.

Камни перемещали от карьера до места стройки с помощью канатов и деревянных кругляшей. При строительстве великой крепости Саксайуаман (как и вообще в регионе Куско) использовали три основных типа камня с различными характеристиками. Для постройки внешних стен – гигантские блоки диоритового порфира (некоторые из них были свыше 8 метров в высоту и ширину и весили более 200 тонн); их нашли и вырубили на месте строительства. Второй тип, известняк из Юкайя, добывавшийся примерно за 15 километров от крепости, стал материалом для фундаментов. Третий тип камня, черный андезит, который под влиянием погоды превратился в шоколадно-коричневый, использовался для внутренних построек. Его доставляли из сравнительно отдаленных карьеров Уаккото и Румиколка, расположенных соответственно в 15 и 35 километрах от Куско.