Этот обряд посева картофеля, несомненно, тесно связан с традиционными обычаями колья, но он, вероятно, также был включен и в ритуальную практику инков.

В экономике Анд сочетались выпас стад и возделывание основных корнеплодных культур. Животные семейства верблюжьих – лама, альпака, викунья и гуанако – имели различное предназначение, а лама к тому же прошла длительный период одомашнивания. Травяные угодья высокогорных склонов и плато были сосредоточены в Южном Перу и Боливии, где лама, как считается, стала первым прирученным животным, судя по высокой ее численности в тех краях, как дикой, так и прирученной. Хронисты описывают ламу как «любящую холодный климат», где она ела корм, растущий под травой ичу, и очевидно, что в теплом климате прибрежных земель животные страдали, и перегоняли их туда только для того, чтобы перевезти припасы, да еще на мясо, в качестве дополнения к рациону побережья. Некоторое количество лам и альпак было обнаружено в Эквадоре: их, вероятно, направили в эту область согласно инкской системе перераспределения, как раз незадолго перед вторжением испанцев. Ареал распространения гуанако и викуний был шире, эти дикие животные бродили в разных краях.

Лама была единственным достаточно крупным животным на территории Анд, которое можно было использовать в качестве вьючного животного (см. рис. 37). Она могла пройти около 20 километров в день с грузом до 45 килограммов; оставалась послушной, пока ей было удобно, но при перегрузке ложилась и отказывалась двигаться. Грубую шерсть ламы использовали, чтобы делать ткань для мешков и плести веревки. Альпака, животное поменьше, обладало более красивой и мягкой шерстью, из-за которой их главным образом и держали, регулярно остригая. Дикая викунья давала самую превосходную шелковистую шерсть, ее качество высоко ценилось инкской элитой. Этих животных отлавливали и обстригали во время ежегодных или сезонных охот. Как уже было упомянуто, у всех местных верблюдов было съедобное мясо, которое сохранялось в виде чарки; кроме того, они давали шкуру, а также навоз, используемый как топливо или удобрение.

Рис. 37. Лама, навьюченная грузом

Колья, которые жили в местности, являющейся родиной лам, были основными заводчиками лам и альпака. На этой территории, как сообщается, в 1567 г. 3242 семьи держали общественное стадо в 16 846 голов, но во времена Империи инков, очевидно, здесь были гораздо более многочисленные стада. Мурра отмечает, что в животноводстве Анд сочетались разные подходы: тот, что существовал прежде в покоренных этнических группах, и собственно подход правительства инков.

Пастушеское занятие по традиции считалось, как и сегодня, работой для молодых людей обоих полов. Однако в период правления инков крупные стада в значительных скотоводческих регионах поручалось выпасать пастухам, занятым полный день; за ними при этом сохранялись права на сельскохозяйственный надел, который обрабатывали за них их родственники. Некоторые пастухи продолжали работать по принципу ротации, тогда как другие становились профессиональными пастухами, которых содержало инкское правительство и вожди колья. Эти пастухи постоянно жили на пастбищах пуны — высокогорных плато – со своими семьями, рассчитывая на «приношения» в виде пищи, листьев коки и чичи, а также на полное обеспечение: они выпасали культовые стада и принадлежавшие государству, целиком и полностью отвечали за животных, о состоянии которых должны были подробно отчитываться. Они также выполняли множество дополнительных заданий, как, например, охота на оленей и гуанако ради мяса, сбор перьев для государственных ткачей, а также ловля рыбы. Они же со своими семьями плели веревки из шерсти ламы. В удачный год, когда поголовье возрастало, этих людей награждали дополнительными поставками пищи и одежды. Когда пастух умирал, только один из сыновей наследовал его должность, тогда как остальные возвращались в ту общину, из которой были родом.

Инки точно так же распределяли пастбищные угодья, как они это делали с пахотными землями: то есть одомашненные стада альпака и лам, принадлежащие культовым учреждениям, императору и общине, паслись отдельно. Каждой провинции были определены границы, и различные провинции не могли пользоваться одним и тем же пастбищем, даже если стада принадлежали одному собственнику. Численность общинных стад в большинстве регионов, по крайней мере вне территории колья, была значительно меньше, чем культовые или императорские стада.

Животные, принадлежавшие культовым учреждениям, использовались главным образом для жертвоприношений, хотя некоторые стада были закреплены за святилищами, обеспечивая их продовольствием и транспортом для перевозки предметов культа. Животные императора использовались как вьючные, а их мясо и шерсть распределялись по всей империи для домашних нужд и, кроме того, для ткани кумби — ее изготовляли профессиональные ткачи и мамакуна (Посвященные Женщины). Обычному налогоплательщику дозволялось иметь не более десяти животных, знатный человек мог получить больше – в подарок от императора. Эти находящиеся в частной собственности животные никогда не облагались налогом. В общинных стадах обычно содержались все те животные, которые принадлежали местным родственным группам и были отмечены либо специальной меткой на ухе, либо клеймом. Индивидуальные владельцы сохраняли права на определенных животных.

В животноводстве инков обязательно должны были соблюдаться два строгих правила. Животных, которые подхватили смертельно опасную и заразную чесотку, именуемую карача, следовало немедленно убить и захоронить, чтобы предотвратить распространение болезни. Ни одна самка не должна быть убита в качестве жертвы или по иной причине, если она не заразилась карача.

У пастухов были свои собственные песни и обряды, а божеством, которому они поклонялись, был Уркучильай, многоцветный самец, который заботился о приросте лам и цикле их воспроизведения.

Пастухи располагали теплой одеждой и небольшими хижинами, в которых находили защиту от ледяных ветров пуны. Из дерна или камня без раствора они строили загоны для лам.

Каждый год сотни лам переносили на себе шерсть, картофель и чарки с земель пуны на побережье, чтобы там это обменяли на маис, перец чили и другую местную продукцию. Их вели проводники, которых обеспечивало правительство. Товары для обмена часто выращивались колонистами и их потомками, так что собственно бартер играл в этих сделках лишь небольшую роль. Однако пастухам было разрешено самим выменивать кое-что для себя. Обычно на каждую сотню животных приходилось около восьми погонщиков.

Стада диких гуанако, викуний и оленей в каждой провинции занимали отдельные охотничьи угодья – жители одной провинции не имели права охотиться или вредить животным другой провинции. Фактически все охотничьи угодья принадлежали Инке, и никто не мог охотиться в них без его разрешения или разрешения назначенного им управляющего. Такую лицензию предоставляли в определенный сезон или для добычи ограниченных количеств мяса или шерсти, когда ощущалась нехватка. Всегда было запрещено убивать самок. Викуний захватывали живьем, чтобы остричь. Чтобы отлавливать животных, которых загоняли в центр круга охотников, использовали пращи, болас, силки и петли.