Остальная часть земель в империи была поделена между Инкой, культом Солнца и другими культами и общинами. Это деление не обязательно было равномерным, соотношение варьировалось. Деление осуществлялось в соответствии с местными условиями – площадью возделываемых земель и количеством населения, которое необходимо было обеспечить пропитанием.

На землях императора и культовых для организации сельскохозяйственных работ и сбора урожая назначались смотрители и чиновники, тогда как сама работа по засеву и сбору урожая являлась налоговым вкладом мужчин – глав семейства.

Границы земель тщательно промерялись и обозначались вехами. Мерный шест длиной в рикра (единица измерения, равная 162 см) служил для проверки размеров участка, если насчет межи возникали споры. Некоторые отчеты указывают также на единицу для измерения земли mono, но ее величина не определена; возможно, она составляла 0,5 или 1 га или площадь земельного участка, которая менялась в зависимости от размера семьи, кормившейся с него. Любой, кто передвинул бы камни или вешки, отмечавшие границы, или проник на чужую наследственную землю, был бы жестоко наказан. За первое нарушение ему сбрасывали на плечи тяжелый камень, а за второе его ожидал смертный приговор.

К землям, принадлежащим императору и культовым, жители Анд относились с чрезвычайным почтением: никто не осмеливался пересечь эти поля, не произнеся благоговейных слов, особо предписанных для этой цели. Касательно возделывания этих земель существовали специальные законы, и любой, кто, проходя мимо, стащил бы что-нибудь с этих полей, чтобы съесть, был бы казнен. В то же время, если бы он взял пищу с поля другого общинника, его бы простили.

Земли, посвященные религиозным культам, были поделены между Солнцем, Громом и другими божествами и идолами местных верований. Каждому был дан земельный надел соразмерно со значением культа и, следовательно, с количеством его священников и служителей, которых требовалось обеспечить едой. Работа на этих землях и их охрана рассматривались как одна из наиболее важных религиозных обязанностей. Когда наступало время сева или обработки этой земли, все другие задания налогоплательщикам отменялись, чтобы они могли принять участие в страде, – за исключением тех, которые занимались неотложными государственными делами или сражались на войне. Все собирались, чтобы обрабатывать культовые земли прежде других, ознаменовывая начало сезонных работ церемониями в присутствии важных высокопоставленных лиц. Самый главный из присутствующих – это касалось даже самого императора – начинал сев лично, вонзая в землю золотой такльа. Затем все остальные важные лица и присутствующая аристократия следовали его примеру, а их жены, стоя на коленях перед мужьями, разбивали комья земли. Однако аристократы вскоре прекращали работу в той же последовательности, в которой начинали, и усаживались праздновать и пировать, тогда как курака пачака работал чуть дольше, а затем оставался надзирать за простолюдинами, которые продолжали выполнять задачу.

Общинники и их старшины трудились весь день на участках, разделенных линиями, за которые отвечали индивидуально. Каждый глава семейства приводил на этот участок свою семью: тот, у кого было больше всего помощников, заканчивал работу первым и считался состоятельным человеком. Как только работа на культовых землях завершалась, все снова собирались, и та же церемония в том же порядке повторялась на землях императора. Засевая земли, посвященные культам, работники пели соответствующие ритмические песни в честь богов, а когда обрабатывали земли императора – в его честь.

В последнюю очередь обрабатывались общественные земли. Это, разумеется, были земли императора, но предназначенные, по сути, для общественного пользования. В каждой общине земли было вполне достаточно, чтобы прокормить ее членов. Кураки ежегодно разделяли ее между главами семейств пропорционально размеру их семей – для каждого ребенка выделялся дополнительный надел. Некоторое количество земли оставлялось под паром – предположительно именно для того, чтобы осуществить необходимую ротацию культур, и проводился ежегодный передел земли. Если налогоплательщик по уважительной причине отсутствовал, другие члены общины обрабатывали его поля, получая за это всего лишь дневной продовольственный рацион. После обработки земель отсутствующего они продолжали трудиться на собственных наделах.

Кураки отвечали за организацию распределения воды, необходимой для орошения земель. Любой, кто открывал ворота шлюза и «воровал» воду, которая предназначалась для полива участков, или брал ее не в очередь, подлежал наказанию.

После сбора урожая все выращенное на императорских и культовых землях отправлялось в кладовые и зернохранилища. Хранилища императора были более многочисленными, из чего понятно, что его земли были также более обширными, чем культовые. В конце года некоторая часть этих запасов (в зависимости от количества урожая) передавалась затем в Куско для праздника Капак Райми. Культовый урожай переправлялся в Куско на ламах культовой принадлежности, в сопровождении мужчин, которые питались за счет культа. Точно так же и продукция, принадлежащая императору, переправлялась на спинах его вьючных животных, и он обеспечивал питанием тех, кто сопровождал груз. Не везде имелись большие стада лам, и из таких регионов, как, например, Эквадор, где они были особенно редки, запасы переправлялись на спинах носильщиков, которые фактически могли переносить более тяжелые грузы, чем ламы. В таких случаях мужчин кормили за счет собственника грузов.

В провинциях часть продовольственных запасов из хранилищ императора, если они не требовались где-либо в другом месте, распределялись среди всех жителей, особенно в кризисные периоды, а в обычное время – среди бедняков. Обмены товарами между регионами также производились в порядке перераспределения этой продукции, которую правительство перемещало туда, где возникала необходимость. Смотрители и учетчики чрезвычайно эффективно организовывали движение по дорогам и перемещение товаров, так что склады нигде не пустовали, и в дорожных приютах и тамбо всегда было вдоволь припасов для путешественников.

В хрониках церемониальный календарный цикл инков описывается как связанный в основном с сельским хозяйством, особенно с выращиванием маиса, но недавние исследования дают основания предполагать, что существовали также церемонии для защиты и умножения урожая картофеля. Во время возделывания как маиса, так и корнеплодов (но особенно маиса) проводилось множество ритуалов, в том числе посты и жертвоприношения, дабы умолить силы природы создать наилучшие условия для успешного сбора урожая.

Значение, которое инки придавали маису, хорошо проиллюстрировано в мифе о его происхождении, который ссылается на некое «пещерное семя» (имеется в виду пещера, из которой произошли люди) и на то, что маис в регион Куско принесли их предки. Маис был окрашен в цвет солнечных лучей и занимал привилегированное положение в саду храма Кориканча – Интипампа (поле Солнца). Каждый год жрецы выполняли ритуал вопрошания богов, спрашивая их, сеять ли маис: конечно же они всегда получали утвердительный ответ. Затем они наблюдали за перемещениями тени на своего рода солнечных часах, расположенных неподалеку от Куско, – на самом деле это были башни, сооруженные, чтобы узнавать срок наступления равноденствия. По этим башням жрецы могли высчитать нужное время для начала вспашки, орошения и посева, чтобы уведомить о нем крестьян по всей империи и таким образом гарантировать получение хорошего урожая. Сами крестьяне произносили сопровождаемые жертвоприношениями молитвы: «О источник воды, который столько лет увлажняет мое поле, по чьему благословению я собираю мою пищу, сделай то же и в этот год, и даже дай больше воды, чтобы урожай стал более обильным».