— Не могу сказать, я не специалист в данном вопросе, дорогая. Вот любовник прекрасный, умелый, внимательный, вы однозначно не прогадали!

Трындец, звездец и всё прочее!

Я гневно поставила чашку с невыпитым травяным отваром на стол, скорее мечтая не то что бы разлить её содержимое, а запустить этой чашкой Клариссе в лоб.

Отвар не расплескался. Я опустила глаза и увидела, что в ароматная, ещё пару минут назад дымящаяся горячая жидкость в кружке покрылась корочкой льда.

* * *

Лирта Кларисса бескорыстно одолжила мне одежду, помогла заплести волосы в сложную причёску — я в своей земной жизни подобными вопросами никогда не заморачивалась, волосы мои отрастали максимум до середины спины и чувствовали себя прекрасно в виде хвостика или будучи распущенными и взъерошенными, как вороньи перья. Но теперь их нужно было скрывать.

— Неужели я с таким цветом родилась? — спросила я, чувствуя себя кошкой, растёкшейся на солнышке под рукой любимого хозяина.

— А вы разве не знаете? — Кларисса, мастерски и вдохновенно укладывавшая густые пряди, на секунду остановилась. — Март говорил, что у вас с головой беда, но чтобы так… А как может быть иначе, лирта?

— Ну… — я растерялась. — Цвет такой… странный. Ненатуральный.

— Почему?! Редкий цвет, конечно, но что в нём особенного?

Разговор без возможности сослаться на обычаи моего мира зашёл в тупик.

— Не важно, — вздохнула я. — Но волосы приметные, как-то бы их скрыть.

Насколько я уже могла убедиться, с косметической промышленностью в Магре было проблематично. Вероятно, в этом попросту не было особой необходимости: в отличие от моих соотечественников, измученных бытом, работой, тревогой о завтрашнем дне и последствиями детских психотравм так, что их лица походили на плохо пропечённые блины, лица жителей Магра отличались яркостью красок и радовали глаз свежестью кожи и здоровым румянцем. Качественная еда, море, свежий воздух и несколько иная физиология, а может быть, что-то ещё.

Вон, Луава — это солнце, а Стилус — луна, или всё-таки нет? С одной стороны, похожи. С другой, луавый… луавский… луавовый свет Луавы гораздо белее и пронзительнее. Но вдруг для здоровья полезнее?

Смешно, конечно, говорить о здоровье в моём положении. Лично мне уже, видимо, никакие хвори в принципе не грозят.

Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ввалился молодой, в дюпель пьяный мужчина в обнимку с одной из девиц, той, кого я за глаза называла «грушей». Парочка рухнула на пол, девушка с визгом, а парень — охая и кряхтя. От неожиданности Кларисса дёрнулась, а потом, не сказав ни слова, ткнула пальцем в сторону двери.

— Да я вам просто платок повяжу на голову, никто и не увидит ничего, — Кларисса похлопала меня по плечу. — Хорошая ты девушка, Камилла. Заходи в гости, если выпутаешься.

— А если не выпутаюсь? — я подняла и украдкой поправила впившиеся в кожу верёвочки чудовищных трусов.

— А не выпутаетесь, так хоть увидите Тирату, — почти радостно заявила эта жизнеутверждающая женщина.

…Мне бы её оптимизм и уверенность. Вот только, кажется, Тирата даже после смерти совершенно не желает со мной общаться.

Глава 34

Нарисованная Клариссой карта с картинками была крайне толковой, хотя без устных предварительных объяснений всё равно пришлось бы тяжко. Графическая символика двух миров в чём-то совпадала, в чём-то различалась, но понять, почему храм обозначался кружком, Высшая школа — двумя переплетёнными треугольниками, целительские лавки, те, о которых вспомнила хозяйка борделя — перевёрнутой каплей со вписанной внутрь спиралью, а таверны и пивнушки знаком, до боли похожим на логотип фольксвагена — увольте, дешифровщик из меня фиговый. Надеюсь, смогу добраться.

Магриста в изображении хозяйки дома любовных утех представляла собой этакую паутину, концентрические круги улиц, разрезанные радиусами широких проспектов. Высшая школа для счастливцев, одарённых донумами, обреталась на юго-востоке, не так уж далеко от обозначенного ромашкой «Приюта Камиллы». В центре этого геометрическо-картаграфического шедевра находились королевский дворец, севернее — если мерить земными мерками — Центральный храм Тираты с комплексом различных хозяйственно-служебных пристроек, из которого одна предприимчивая лавочница по имени Агнесса и выкрала ту самую злосчастную реликвию.

Почему её? Почему она? Зачем ей это вообще могло быть нужно? Или не ей, а кто-то её нанял? Почему именно её? Что могло отличать эту девушку от других?

Имеет ли смысл разбираться в этом?

Имеет, потому что сейчас я здесь, и я — это она, но всё по порядку. Сначала разобраться с тем некромантским заклятием, на которое я, кажется, подбила Марта — "на слабо" взяла, просто убиться, как удачно. Если я, конечно, права, и дело действительно в этом, а не в моей иномирной душе или ошибке исполнителя приговора, заговоре следователя или жреца. Версий тьма, но надо что-то делать, срочно, срочно надо что-то делать!

Я присела на узкую неудобную скамейку, какую-то неуместно деревенскую по виду — гладкое бревно между двух рогатин, вытянула вперёд ладони. Прокол когтем, который я случайно поставила себе сама, так и не затянулся до конца. На бледной коже пальцев проступали слабые синеватые пятна в форме овалов с расплывающимся контуром. Преодолевая брезгливость, я поднесла к носу продырявленную руку и втянула носом запах — чуть сладковатый, хотя и не тот омерзительный трупный запах, с которым имела несчастье познакомиться ещё лет шесть назад, когда наш старенький одинокий сосед по лестничной клетке вдруг перестал выходить из квартиры, но всё же совершенно специфический, не очень приятный аромат.

Процесс идёт, не так быстро, как шёл бы у обычного трупа, и по своей особой схеме, всё-таки я двигаюсь, что-то чувствую, и обмен веществ, вероятно, идёт, но одновременно моё тело умирает заживо. Нет, не так. Законы биологии, анатомии, физиологии, чего-то там ещё отказывают. Нет боли, нет минимальной регенерации, кровь не течёт из ранок, на более глубокие выводы у меня не хватает времени, моральных сил и банально знаний. Что там должно происходить с реакцией зрачков на свет? Где этот хмыров пульс? Пробовать ли задерживать дыхание?

Не стоит медлить, вставай, Камилла!

Разумеется, по Магристе я уже бродила, но всё-таки не одна, а разница, между прочим, колоссальная. Отсутствие «страховки» в виде моего местного проводника кружило голову. Пропитанная адреналином, я казалась себе каким-то крадущимся в джунглях зверем — вон и когти имеются. Впрочем, в полном смысле одной я и сейчас не была — кот продолжал следовать за мной. Иногда немного отставая, иногда обгоняя, но довольно быстро возвращаясь обратно. Может быть, он просто ждёт, когда я умру окончательно, чтобы сожрать меня и на десерт забрать иномирную душу?