Горячее дыхание касается кончиков моих ушей, отчего волоски слегка топорщатся, тело покрывается гусиной кожей.

– Я наелась, – поспешно встаю, чтобы он не вздумал еще и руки распускать.

Всем, чем можно, чую, как он распрыскивает вокруг свои соблазнительные флюиды. Иначе объяснить, почему меня так ведет от мужской близости, не могу.

– Иди, – кивает на лестницу, но улыбается так хитро и понимающе, что меня простреливает пониманием, что все это его игра.

Гад. Отворачиваюсь и на ватных ногах ухожу от него как можно дальше. Вот только поднявшись по крутым ступенькам, только хочу перевести дух, как меня вдруг резко дергают влево и затаскивают в какое-то помещение. Чья-то рука зажимает мой рот, так что не издаю ни крика, только еле слышное мычание вырывается изо рта.

– Тихо ты, Шамиль заметит, у него слух острый, – шепчет мне знакомый недовольный голос.

– О-п-ти, – пытаюсь говорить, слюнявя чужую ладонь, и меня, наконец, отпускают.

Зло оборачиваюсь и смотрю на Макса, так напугавшего меня своим появлением и поступком.

– Пришло время поговорить, – улыбается коварно, но в то же время с оттенком победы.

И мне бы насторожиться, вот только он сейчас – единственный лучик свободы в этом месте. Так что я лишь внимательно слушаю его предложение.

– Ты хочешь свалить из этого места, – кивает словно сам себе помощник Галаева.

– Допустим, – скрещиваю руки на груди и смотрю на него с подозрением и скепсисом.

– Так помогать тебе или как? Я могу уйти, – вздергивает бровь, будто проверяет меня и мои нервы на выдержку.

Поджимаю губы, окидываю его взглядом, но других вариантов у меня нет, так что приходится довольствоваться тем, что имею.

– Слушаю, – цежу, слегка стискивая челюсть.

В последнее время меня коробит от того, что жизнь моя зависит от совершенно посторонних для меня людей. А ведь раньше все было так просто. Захотела – уехала в город, захотела – устроилась на работу. И никто не контролировал каждый мой шаг.

– Завтра вечером Шамиля не будет дома, – оглядываясь по сторонам, казалось, подозревая даже стены, – приедет фургон с провизией, доедете с детьми до вокзала, насчет билетов я решу, так что будьте наготове.

Что-то смущает меня в его предложении, но понять, что именно, пока никак не могу.

– Для чего тебе это нужно? – смотрю на него, прищурив глаза.

Пытаюсь прочитать язык его тела, вот только физиогномика мне всегда плохо давалась. Недолгое время он молчит, словно обдумывает каждое произнесенное впоследствии слово.

– Твое присутствие мешает делам бизнеса, – выдыхает, глядя мне прямо в глаза, – всем будет гораздо выгодней, если Шамиль спокойно женится на Мадине. Это взаимовыгодный и со всех сторон удачный брак, слияние капиталов и сфер влияния. Я – человек подневольный, а ты и дети мешаете Галаеву принять нужное и правильное решение.

Зерно истины в его словах есть. Но я пытаюсь не показывать, как сильно ранят меня слова Макса. Обуза. Вот, кем мы являемся в глазах всего окружения Шамиля. Трогаю горящие щеки, ощущая жар, исходящий от кожи. И это не остается незамеченным мужчиной. На секунду мне кажется, что увиденное вызывает блеск в его глазах, но затем он их прикрывает ненадолго. Глядит после на меня серьезно, с вопросом в глазах.

– Хорошо, – киваю, не понимая, что сама себя только что загнала в угол.

Выхожу из комнаты первая, оглядываюсь по сторонам. Справа что-то мелькает, но когда я поворачиваю голову, все чисто, никого нет. Блики солнечных лучей от окна, наверное.

* * *

Утро следующего дня

– Что там твои? Следят? – спрашиваю у Доронина.

Откидываюсь на кресло, массирую виски, отдающие острой болью. Бессонная ночь начинает уже сказываться сильнее, чем в двадцать лет.

– Сегодня все и произойдет, – кивает друг, – в общем, как и планировали.

Дергаю уголками губ. Лицо, напряженное от стресса, слегка расслабляется, но сам я готов к любым вариантам.

– Нормально к ней относится? – спрашиваю единственный вопрос, который меня все же волнует.

– Любо-о-вь, – протягивает букву «о» друг, поднимая палец вверх, – молодые, что с них взять.

Ухмыляюсь, вспоминая себя в этом возрасте. Не припомню, чтобы меня волновали такие возвышенные чувства. Вот доступные девочки, легкие связи…Да, в этом я был спец. Качаю головой и вздыхаю, все же старею. Сейчас меня парит только одна девчонка. Та, что дома у меня сейчас сидит и дурью страдает. Все о побеге, идиотка, мечтает. Да кто ж ее теперь отпустит? Прикипело все внутри меня к ней, так что только вперед ногами, куколка…

Тут раздается звонок. Сева берет трубку, слушает собеседника с непроницаемым выражением лица, затем довольно улыбается.

– Пацан не промах, чисто сработал, – говорит мне друг, кидает телефон с включенным видео.

Включаю кнопку «старт» и наблюдаю за тем, как к зданию университета подъезжает черный затонированный автомобиль, оттуда выходит парень в очках и высматривает кого-то. В этот момент в кадр попадает Мадина, которая, ахнув, быстро к нему подбегает и что-то начинает тараторить, взмахивая руками. Тот пытается ее успокоить, берет ладонями за щеки, но она лишь тревожно оглядывается по сторонам. На ее лице написан страх, что их могут застукать вместе. Они спорят и никак не могут прийти к согласию. Тогда парень оборачивается и кивает кому-то в машине. Оттуда выходят трое парней, быстро открывают заднюю дверь, и парнишка заталкивает ничего не понимающую Мадину внутрь. Видно, как та брыкается, но народ вокруг не понимает, что происходит. Похитители резво рассаживаются по местам, и машина с визгом дергается с места, удаляясь с недавнего места преступления.

– Когда об этом станет известно Фархату?

Плечи опускаются от облегчения, что хоть какой-то груз с плеч удалось сбросить. Теперь ему деваться некуда. Ни о каком браке после такого и речи быть не может.

– Вечером, – отвечает Доронин, ловя свой мобильный.

– Отлично, – почесываю отросшую за три дня щетину и задумчиво смотрю в окно, – он попытается замять это, возможно, решить проблему до того, как о похищении невесты станет известно, так что держим видео на всякий случай.

– Варварство, конечно, – усмехается Сева, – но в рамках древних обычаев. Может, тоже так себе жену найти? Veni, vidi, vici, как говорится.

– Ты для начала найди себе ту самую, – встаю, потягиваясь всем телом, сбрасывая напряжение, – а там можно и в берлогу.

– Прямо, как ты, – улыбается пока что целыми зубами друг, но видя зверское выражение моего лица, приподнимает руки, – понял, молчу.

Хрущу шеей, а затем предлагаю другу выпить.

– Раз такое дело, то можно и отпраздновать, – пожимает тот плечами, достает из своей коллекции марочный алкоголь.

Все же отлично вышло разыграть эту партию. Повезло, что