Все еще улыбаясь, Зак вцепился ей в плечо пальцами, запустив их в рану, и совсем не изящно приложил об стену. Беати взвизгнула и попыталась его ударить, в какой-то мере ей это удалось. Но он пригнулся, смягчив удар, и в свою очередь треснул ее головой об пол. Противно хрустнула черепная коробка. Лицо Беати залило кровью, оно стало похожим на маску палача со стекающими с нее густыми каплями и белыми безумными глазами.

— Зак… — выдохнула она со стоном. — Не надо.

— Может, споешь мне напоследок?

Он наступил ей на шею. Раздался хрип, Беати дернулась всем телом, схватилась руками за его ногу, но тут же отпустила. Ее глаза выкатывались из орбит, и я отвернулась.

Джош смотрел на это с ужасом. Я бы не назвала его очень уж впечатлительным, но у него было личное отношение к убийствам, он даже фильмы такие не смотрел. Только это и могло заставить его сейчас приблизиться к Заку.

Он осторожно дотронулся до его плеча:

— Прошу тебя, не…

Я даже не поняла, что сделал Зак, так это было быстро. Увидела только, как Джош отлетел к стене и грохнулся об нее. Он сполз вниз и остался там, морщась и трогая разбитую губу, из носа потекла кровавая дорожка. Машинально я сделал шаг к нему, но он так посмотрел, что у любого бы ноги отнялись.

— Не прикасайся ко мне первым. Ни-ког-да, — сказал Зак напряженно, не сводя глаз с Беати, которая билась под ним в конвульсиях.

Перри обнимал меня сзади, и я чувствовала, как дрожат его руки и дыхание. Машинально я гладила его по руке, успокаивая, и так успокаивалась сама. Я была почти благодарна Заку — теперь-то Джош к нему и близко не подойдет.

Зак придавил Беати коленом, потом освободил ее руку. На запястье рана плакала кровью.

— Эй, Лассе, — сказал он низким, задыхающимся голосом. — Угощайся, для одного это много.

Я обернулась, чтобы посмотреть на Лассе, и оно того стоило.

— Не захлебнись, грязнокровка, — произнес он негромко, — а еще звук — и я уложу тебя рядом с твоей… подругой.

Таким я его никогда не видела и не слышала, чтобы он так говорил. Он всегда был сдержанным, иногда неестественно. Зак дернулся, как от удара, издал негромкий вибрирующий звук, вроде рычания, и на мгновение мне показалось, что они с Лассе сейчас подерутся. Но Лассе не собирался тратить силы, а Зак — время.

Кровь Беати мгновенно сворачивалась, внешние раны закрывались. Она едва дышала раздавленным горлом. Зак сошел с нее, приподнял на руках, как носят героинь на обложках дамских романов, и вдруг переломил об колено. Согнул под острым углом. Мне ни за что не описать этот звук и никогда его не забыть. Кровь хлынула изо рта Беати, густая и почти черная, — не думала, что ее может быть так много.

Зак бросил тело на пол, как мешок с мусором, поднял глаза и встретился со мной глазами. Мой взгляд был полон отвращения, мол, к чему это показательное выступление? Мало нам сейчас демонстраций жестокости? Мало крови на сегодня?

Это было зря. Он опустился на скамейку, вытирая руки о футболку, и одарил меня улыбкой победителя. Только я не сразу поняла, что она значит.

— Эй, Джошуа, — позвал он тихо. — Больно?..

Джош отрицательно покачал головой, вытирая кровь с подбородка. Он все еще сидел там, у стены, прижавшись к ней.

— Дай я посмотрю.

И как только я подумала что-то вроде «забудь об этом», Джош вдруг встал, неловко держась за стену, и подошел к нему. Встретил его руки. Почти упал на них. Может, и была заминка перед тем, как соприкоснулись их пальцы, — но она длилась секунду.

Я ахнула, оступилась, наткнулась на Перри, и он удержал меня в который раз. У меня слезы навернулись на глаза, второй раз за день, и оба раза — из-за Джоша. Как несправедливо.

Зак обнял его, уложил, чтобы кровь перестала течь, и по губам я читала, как он повторяет: все хорошо… все хорошо… Я видела, как Джош вцепился в его футболку обеими руками, будто тонул. Потом он немножко расслабился и просто держался. Зак наклонился, проводя пальцем по линии волос, еще сильнее пачкая лицо кровью. На секунду я подумала, что он хочет его укусить, и снова почти обрадовалась — это давало право вмешаться. Очень мне хотелось вмешаться.

Но планы у Зака были другие, чем бы это ни закончилось. Он лизнул его разбитую губу, нежно и бережно. Слизал кровь с кожи. Потом коснулся губами скулы, виска, лба — очень ласково, без агрессии и какого бы то ни было давления. Джош от этого чуть вздрагивал, но не отстранялся, а потом даже запрокинул голову навстречу.

Я не могла смотреть и не могла отвернуться. Они злили меня оба и в равной степени. Умом я понимала, что этот спектакль специально для меня, но какая-то часть внутри меня сильно боялась ошибиться.

Зрелище было еще то. Теперь, когда вся кровь была тщательно слизана, Джош просто полулежал на руках у Зака, спрятав лицо на его груди, а Зак прикрыл глаза и уткнулся в Джошев затылок, будто задремав или задумавшись. Так трогательно. Если бы я не имела о Заке представления, то почти поверила бы в его искренность.

— Что ты творишь? — спросила я. Это был вопрос к обоим — кто ответит. Они меня проигнорировали. Оба.

Я повернулась к Перри.

— Не обращай внимания, — сказал он. — Ты же понимаешь все не хуже меня.

Я-то понимала. Но насчет Джоша сильно сомневалась.

Ясно было также одно — они умудрились забыть и заставить забыть меня, что мы, собственно, приговорены к смерти.

* * *

A bon chat bon rat

— Не обращай внимания, — сказал я. — Ты же понимаешь все не хуже меня.

Джош просто злился на нас с Кирой, а Заку такие игры по душе. Это факт, даже не факт — аксиома.

— Что нам делать? — спросил я у Лассе. Он слегка пожал плечами.

— Честно говоря, не знаю.

— Нас много. Порвем ее на фашистский крест, — сказал Зак.

Лассе едва взглянул на него.

— Не выйдет. Если это Без Имени, то она сварит вкрутую мозги прямо у тебя в голове. Тем более что их двое.

— Рэйни не станет… — начала Кира и замолчала. Потому что, скорее всего, не была уверена.

— Нет? Ты их не знаешь. Она — его босс. Его наставник. Это важно. Он сделает все, что скажет Без Имени.

Джош шумно вздохнул, почти мяукнул, и потянулся в объятиях Зака. Тот собственническим движением закинул руку ему за шею.

— Так что, мы попали?..

— Не бойся, — сказал Зак, — увидим еще.

Чего я не понимал, так это спокойствия Лассе. Неужели он будет так же спокоен, когда Без Имени начнет его убивать?

— Что она за мерзость такая? — спросил я.