в чем-либо и отбирать у него вполне заслуженный пропуск в Зал Славы, а возлагаю бóльшую часть вины (если не всю вину) на моих коллег-ученых из другой области… да и другого поколения.

В любом случае, вовсе не процитированное выше изречение Рузвельта стало причиной возведения ему памятника. Занимая высокие посты, Рузвельт находил время и для литературной работы: он много писал о государственной политике, охране памятников старины, изучении и ценности дикой природы. Во время своего президентства он выделил 230 миллионов акров земель для лесохозяйственной службы США, с чего и началось ее существование. Потому Теодор Рузвельт и стал покровителем Американского музея естественной истории, перед входом в который красуется огромная ротонда, пестрящая волнующими цитатами из его работ и речей, хотя ни одна из них, к слову, не восхваляет белой расы.

В скульптурной группе, кроме самого Рузвельта, запечатлены еще два человека – чернокожий и индеец. Облаченные в туземную одежду, они стоят по обе стороны от коня. С точки зрения современных нравов это оскорбительно. Сегодня никому и в голову не придет посадить белого человека на коня, дав ему в свиту угнетенных и бесправных людей. И о чем только думали те, кто создавал эту скульптуру?

Впрочем, чему тут удивляться? Мы ведь точно знаем, какими категориями мыслил скульптор, когда создавал свою работу, и что происходило в обществе в то время. Скульптура была заказана в 1925 году, а открыта в 1940-м. Так что давайте рассмотрим повнимательнее.

► Оба спутника стоят горделиво, выделяясь своей осанкой и выражением лица; оба статные и мускулистые.

► Оба смотрят вперед – в том же направлении, что и Рузвельт.

► В 1920–1940-х годах все образы небелых людей были карикатурными; это делалось специально, чтобы заставить белых смеяться и чувствовать свое превосходство.

► Тогда статуи чернокожих и индейцев нигде не устанавливались, если не считать латунные копии черных жокеев у входа в элитные клубы и дорогие рестораны и фанерных индейцев, которых выставляли владельцы табачных лавок в часы работы.

► Вы когда-нибудь видели статую американского президента, рядом с которым были бы другие люди или животные? Такие работы очень редки. Мне припоминаются только три: мемориал Франклина Рузвельта, где Рузвельт изображен со своим скотч-терьером Фалой (скульптор Нил Эстерн; Вашингтон, 1997 год); 2) скульптура Франклина Рузвельта без собаки под названием «Союзники»: Рузвельт сидит на скамейке на лондонской Бонд-стрит[168] с Уинстоном Черчиллем; учитывая название скульптуры, фигура Черчилля здесь далеко не случайна (скульптор Лоуренс Холофсенер; 1995 год); и 3) скульптура «Эмансипация» в Линкольн-парке, Вашингтон, изображающая Авраама Линкольна с левой рукой, простертой в манере Иисуса над головой коленопреклоненного, закованного в кандалы чернокожего раба (скульптор Томас Болл; 1876 год). Вероятно, было бы более правильным воздвигнуть эту скульптуру сразу по окончании Гражданской войны, ибо на взгляд наших современников все это выглядит слишком вызывающе и покровительственно[169].

► Если бы вы присутствовали при открытии скульптуры в 1940 году и считали чернокожих и индейцев ниже себя, а Теодор Рузвельт был бы вашим героем, вы бы наверняка восприняли две стоящие возле коня фигуры как непростительный акт диффамации. Да как смеет скульптор пятнать репутацию Рузвельта, изображая рядом с ним столь низких людей?

► Джон Рассел Поуп, архитектор нового здания музея за скульптурой Рузвельта, назвал этих трех людей «героической группой». А вот что сказал автор этой работы, скульптор Джеймс Эрл Фрейзер[170]:

Две фигуры по обе стороны от него – это проводники, символизирующие континенты Африки и Америки, и они же, если хотите, могут символизировать дружеское расположение Рузвельта ко всем расам.

Как ученого и педагога меня гораздо меньше заботит мнение другого человека, чем его способность разумно и рационально мыслить. Не будем также забывать, что наши мнения формируются в условиях постоянно меняющегося ландшафта социальных и культурных нравов. Поэтому, рассмотрев эту скульптурную группу со всех сторон, я с полной уверенностью могу сказать, что буду счастлив, когда ее наконец уберут, причем только потому, что сегодня невозможно себе представить, чтобы кто-то придумал и установил подобное изображение, которое вполне может послужить причиной предъявления американскому обществу того или иного обвинительного акта. Скульптуру перевезут в городок Медора, штат Северная Дакота, и установят перед зданием новой президентской библиотеки[171]. Все, что мне теперь остается, – это снисходительно кивнуть прошлому и, наморщив лоб, с надеждой смотреть в будущее, задаваясь вопросом: а как наши просвещенные потомки будут воспринимать самые прогрессивные наши творения через сто лет?

* * *

Почему вообще у кого-то есть желание почувствовать свое превосходство над другими людьми? На мой взгляд, единственная ситуация, которая оправдывает взгляд свысока на другого человека, – это когда помогаешь ему подняться и встать на ноги. Безусловно, многие люди чувствуют себя гораздо увереннее, считая, что другие на голову ниже их, чего бы это ни касалось: денег, учености, таланта, красоты или образованности. Добавьте сюда силу, выносливость, быстроту реакции, ловкость и милосердие – и вы получите те качества и задатки, которыми люди постоянно меряются. Олимпийские игры обязаны своим существованием обстоятельству, что среди нас всегда находятся люди, которые намного сильнее нас, бегают быстрее, а прыгают выше. Обычные экзамены, телешоу, конкурсы красоты, состязания талантов и Forbes 400 – все они построены на том, что одни люди противопоставляются другим и выстраиваются в порядке от более до менее способных. И общество предлагает сотни, если не тысячи способов показать, насколько ты лучше в сравнении с другими.

Ну а что происходит, когда чувство превосходства распространяется не на отдельного человека, которого вы только что обыграли, скажем, в шахматы, а на всю демографическую группу? Ведь большинство этих людей вы никогда не встречали и не встретите. И свое превосходство по отношению к ним вы чувствуете лишь потому, что кто-то – родители, общество или политическая элита – привил вам такую позицию. Чем это обусловлено? Возможно, тем, что культурные предрассудки передаются от одного поколения к другому, или тем, что националистические иллюзии преобладают над здравым смыслом. В сфере религии это довольно частое явление, поскольку очень многие священники убеждают паству, что их религия лучше и правильней. Но что случится, если какой-нибудь настоящий ученый скажет, что вы превосходите его? Согласитесь ли вы с таким заявлением, которое, смею надеяться, погрузит вас в состояние эйфории, или будете старательно доискиваться, чем оно вызвано и каковы источники подобной предвзятости?

Как и следует ожидать, в сфере науки наиболее подвержены человеческим предрассудкам те области, которые изучают и оценивают особенности внешности, поведения и привычек других людей. Во главе списка психология, социология и антропология. Если бы специалисты, работающие в этих областях, заботились о точности и правдивости данных, они