– Шлюха, – зло произнесла она.

– На себя посмотри, – огрызнулась я в ответ.

Она сделала шаг, приближаясь ко мне.

– Я скажу это всего один раз. Кайлер мой. Не стой у меня на пути, иначе пожалеешь.

Я пристально взглянула на нее.

– Я знаю, что ты шантажируешь его. Ни за что не поверю, что он вернулся к тебе по собственной воле.

Ее губы изогнулись в ухмылке.

– Ты либо ударилась головой, либо окончательно слетела с катушек. Разуй глаза, Ирландия. – Своим костлявым пальцем она ткнула мне в грудь, и я тут же отбросила ее руку. – Он мой парень, и в ближайшее время ничего не изменится. А может, вообще никогда. – Она расправила плечи, и хитрая улыбка появилась на губах. – Почему ты вообще так об этом беспокоишься? – Ее глаза сузились до маленьких щелочек, когда громкий треск из комнаты напомнил мне о продолжающейся драке.

Даже с сотрясением мозга я распознала подстроенную ловушку.

– Потому что Кайлер заслуживает кого-то получше вертлявой подстилки, которая переспала со всей футбольной командой! – крикнула я в ответ.

Схватив меня за запястье, она выкрутила мне руку, и я взвизгнула от боли.

– Осторожнее. Ты замахнулась на того, кто тебе явно не по зубам. – Эддисон отпустила мою руку, ухмыльнувшись и отступив на шаг. – Знаешь, это даже почти похоже на ревность. Ты же не настолько глупа, чтобы влюбиться в своего двоюродного брата, правда? – В ее глазах заблестели ехидные искорки. – Иначе ты была бы совсем чокнутой извращенкой.

Оглянувшись через плечо на очередной громкий звук, раздавшийся из комнаты, Эддисон вновь повернулась ко мне с расчетливым выражением лица.

– Я могу уничтожить тебя, вот так, – щелкнула она пальцами. – Держись от меня подальше. Предупреждаю в последний раз.

Я показала ей в ответ средний палец, и она ушла. Ее самодовольное кудахтанье по-прежнему звенело в ушах, когда где-то у дома неожиданно раздался звук воющей сирены.

Судя по визгам, крикам и стуку опрокинутой мебели, в гостиной началась давка.

– Копы! – крикнул кто-то, высунувшись в коридор, и драка, разнять которую казалось практически невозможно, до смешного быстро прекратилась.

Кто-то весь в порезах и синяках пулей вылетал из комнаты, кто-то выпрыгивал в окно. Брэд наклонился, подняв меня на руки, и вместе с Каем мы спешили убраться из дома.

– Черт подери! Нам нужно срочно найти братьев и сваливать!

Я прижалась к шее Брэда, зарывшись лицом в его плечо, пока он бежал по коридору в направлении гостиной под тяжелый звук шагов, преследовавших нас.

– Стоять на месте! – раздался резкий голос. – Вы арестованы.

Сидя в пустой холодной камере, я безостановочно дрожала. Одеяло, которое дала мне добрый офицер полиции, было изрядно потертым, и хоть и прикрывало мои обнаженные ноги, но совершенно не грело. Ледяная дрожь сотрясала тело, зубы безжалостно стучали друг о друга.

– Боже мой, Фэй, ты вся продрогла, – сказал Китон, опускаясь на скамейку рядом со мной. Он притянул меня к себе, и я прижалась к нему, отчаянно пытаясь получить хоть немного тепла.

– В следующий раз попробуй не скидывать с себя тут же всю одежду, – прошипел Джереми из соседней камеры. У меня не было сил вступать в словесный поединок в этом месте, поэтому я мысленно посчитала до десяти, оставив язвительный ответ при себе.

– Тебе повезло, что нас разделяет стальная решетка, Робертс, – огрызнулся Кай. Он сидел у противоположной стены нашей камеры рядом с Брэдом и несколькими парнями с вечеринки. Эдвардса и Джереми держали в камере позади нас вместе с остальными ребятами, которых замели копы. Как сказал бы сейчас Кэйден, мы были в полной заднице.

Всех нас уже успели допросить по отдельности, и я уже дала показания полицейским, поэтому не понимала, что до сих пор здесь делала. Я не участвовала в драке, и, насколько мне было известно, у них не имелось оснований для моего задержания. Никто не видел Кэлвина с тех пор, как нас привезли в участок, и я могла только догадываться, в какие неприятности он влип.

Звук приближающихся шагов остановил разговоры, и все мгновенно оживились. Возле камеры появился угрюмый мужчина-полицейский, рядом с которым я увидела Джеймса и Кэйдена. При виде дяди и брата я испытала облегчение.

– Кеннеди, Донован и Макконахи, – крикнул полицейский, – на выход. – Он отпер камеру и отступил в сторону, выпуская нас.

– А как же мы? – спросил Эдвардс.

От звука его голоса у меня внутри все перевернулось. Не могу поверить, что была такой идиоткой. Я позволила глупой гордости и алкоголю взять верх над здравым смыслом в слабой попытке избавиться от боли в сердце. Я чуть не переспала с этим придурком, просто потому что хотела забыть о поступке Кая. И, если быть до конца честной, я хотела сделать Кайлеру так же больно, как он сделал мне.

Сейчас я испытывала глубокое отвращение к самой себе.

Когда-то я поклялась, что никогда больше не поставлю себя в настолько уязвимое положение. А теперь словно перенеслась на пять лет назад, и интимная запись с моим участием вновь маячит перед глазами. Я съежилась, вспомнив, что именно было на той пленке. Если запись просочится в массы, я больше никогда не смогу показаться на глаза людям.

– Привыкай к своему новому дому, – прошипел Кай, отвечая Эдвардсу. – Ближайшее время ты проведешь здесь.

Он все еще верил в то, что парни напали на меня, пытаясь изнасиловать. Нетрудно было догадаться, как они с Брэдом пришли к такому выводу. Мне следовало бы сразу раскрыть им всю правду, но я не хотела начинать этот разговор, пока Джереми и Эдвардс сидели в соседней камере. Однако затягивать дальше нельзя. Мне могла понадобиться помощь ребят в поиске видеозаписи. Мурашки размером с мячик для гольфа пробежали по рукам и ногам при одной мысли о том, что видео может стать достоянием общественности.

– Закрой рот, – сказал полицейский, сердито взглянув на Кая, – иначе снова окажешься за решеткой.

– Кайлер, позволь мне разобраться. – Джеймс бросил на сына предупреждающий взгляд.

Выйдя из камеры, мы последовали за полицейским, прошли через главный офис и попали в большую комнату с белыми стенами. Пожилой мужчина с седыми волосами ожидал нас, сидя по другую сторону стола с мрачным выражением лица. Напротив сидел Кэлвин, и, хотя он опустил голову, можно было разглядеть многочисленные ссадины на лице. Его руки, сложенные на столе, были скованы наручниками, а костяшки пальцев – стерты и окровавлены.

Я бросилась к нему, уронив на пол одеяло.

– Где, черт возьми, твои колготки и обувь? – Джеймс в ужасе перевел взгляд с моих босых ступней на оголенные ноги. На мне все еще была надета рубашка Брэда поверх платья, но она едва прикрывала задницу, которой я, скорее всего, только что успела сверкнуть на всю комнату. Я осторожно опустилась вниз, повязав одеяло вокруг талии, и уселась рядом с Кэлом.