Печальным, полным жалости взглядом он наконец осмелился посмотреть мне в глаза.

– Она не шантажирует меня, Фэй. – Его голос звучал тихо, но твердо.

Я уперла руки в бока, пытаясь утихомирить сердце, которое выпрыгивало из груди.

– Значит, ты действительно хочешь быть с ней? – фыркнула я.

Он кивнул без каких-либо колебаний, его голубые глаза не отразили ни одной эмоции, и что-то внутри меня умерло.

– Я не верю тебе.

Все это ложь. Меня бесило, как задрожал мой голос и ослабела решимость.

– Все это она. Я точно знаю.

Секундная вспышка отразилась на его лице, но исчезла прежде, чем я успела распознать эмоции.

– Я знаю, что такую правду нелегко принять, но тебе придется с этим смириться. Между нами все кончено. Я вернулся к Эддисон. – Он стоял, растерянно глядя себе под ноги, пока мое сердце рассыпалось на мелкие кусочки.

– Но почему?

Кайлер в отчаянии заломил руки.

– С тобой все слишком сложно, Фэй.

Его слова скрутили мои внутренности в узел и ранили до глубины души, но я по-прежнему не собиралась сдаваться.

– Ты еще ничего не знаешь! Осталась всего неделя до того, как мы получим результаты теста, неужели ты не мог дождаться? Ради меня, ради нас!

Он послал мне фальшивую сочувствующую улыбку.

– Даже если ты мне не родная сестра, то все еще остаешься двоюродной, и люди никогда не смогут принять такие отношения. Все к лучшему. Взгляни на это рационально и тоже сможешь понять.

Не обращая внимания на колкость, я приблизилась к нему.

– Так ты возвращаешься к ней, потому что хочешь легкой жизни?

– Я этого не говорил, – без промедления возразил Кай. – Она понимает меня, и у нас есть история, которую нельзя просто вышвырнуть и забыть.

– Чушь собачья. – Я свирепо посмотрела ему в глаза. – А как же то, что она сделала с Кэлвином? На ней лежит такая же ответственность, как и на Лане!

– Ты знаешь далеко не все, – ответил он, скрипнув зубами.

Я вновь уперла руки в бока.

– Так просвети меня.

Глубоко вздохнув, он покачал головой.

– Теперь это неважно, потому что ничего не меняет. Возьми себя в руки, Фэй. Мы с Эддисон вместе, и чем раньше ты сможешь это принять, тем быстрее сможешь двигаться дальше.

– А как же все, что ты говорил? Ты говорил, что любишь меня. И… – Я осеклась, прежде чем сказать то, о чем могу пожалеть. Я достаточно унизилась перед ним. Меня била безостановочная дрожь, и морозная ночь была тут вовсе ни при чем.

Кайлер молчал, отведя глаза, и я возненавидела себя за то, что такая реакция дала мне надежду.

– Неужели все, что между нами было, – обман? – Я протянула ладонь и коснулась его руки. – Скажи мне, что все твои слова были ложью, и я уйду и больше не побеспокою тебя.

В глазах Кая мелькнуло что-то вроде нежности, когда он скользнул по мне взглядом. Мое сердце посылало миллионы разных импульсов, и, казалось, воздух между нами вот-вот заискрится. Его глаза исследовали каждую черту моего лица. Каким же страданием было находиться рядом, не имея возможности дотронуться до него. Тишина оглушала, но каждая секунда промедления лишь укрепляла мою хрупкую надежду. Я цеплялась за эту соломинку, беззвучно молясь о том, чтобы услышать желанные слова.

Все, что он говорил мне раньше, правда.

Я готова была поставить на это свою жизнь.

Все происходящее – лишь очередные манипуляции Эддисон, не более. Продолжая дрожать, я закрыла глаза, молясь, чтобы он заговорил. Тревога и прилив адреналина превратили мои ноги в желе. Упершись руками в стену за спиной, я попыталась сохранить равновесие.

– Все было ложью, – мрачно ответил Кайлер. Одним легким усилием его равнодушный голос превратил все мои внутренности в кашу. – Мои чувства к тебе несравнимы с тем, что я испытываю к Эддисон.

Слезы наполнили глаза, я даже не смогла раскрыть рот, чтобы ответить. Плотину внутри меня могло вот-вот прорвать, и я рисковала еще сильнее себя опозорить. В голове царил полнейший хаос. Мой мир вновь рушился, а я стояла прямо в эпицентре. Горе и боль душили меня, накрывая с головой.

Надо убраться как можно дальше отсюда.

Скривившись от боли, я удостоила Кайлера лишь кивком головы. Приложив гигантские усилия, размеренным шагом я вышла из дома, гордо подняв голову, несмотря на то что внутри меня все разлетелось на куски. Голова кипела, сердце отстукивало бешеный ритм, все конечности ныли от боли, но я продолжала идти не останавливаясь. В мозгу крутилась лишь одна мысль: я хочу оказаться отсюда настолько далеко, насколько это вообще возможно.

Я услышала, как кто-то окликнул меня по имени, но не остановилась. Просто не могла. Набрав скорость, я перешла на бег, заставляя ноги уносить меня как можно дальше. Каблуки стучали по асфальту вдоль проезжей части, я была уже на полпути к парадным воротам, когда возле меня со свистом тормознула машина. Я остановилась, согнувшись пополам, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.

– Полезай внутрь, – скомандовал Брэд, распахивая передо мной дверь авто.

Не обращая на него внимания, я выпрямилась и пошла дальше. Словно в пелене отрицания, я шла на автопилоте, чувствуя, как боль со всех сторон впивается в тело острыми штыками. Внезапно кто-то поднял меня на руки и понес в машину. Невидящими глазами я смотрела перед собой, не в силах сопротивляться. Брэд пристегнул меня ремнем безопасности и, обойдя внедорожник спереди, уселся на водительское сиденье. Он нажал на педаль газа, и я услышала яростный рев двигателя.

– Остановись, – сказала я, когда мы подъехали к воротам. – Поворачивай обратно.

Что, черт возьми, я делаю? Сбегаю и позволяю ему победить? Позволяю победить ей?

Это самодовольное лицо и снисходительный взгляд по-прежнему стояли у меня перед глазами, я вцепилась в этот образ, позволив ярости и гневу заменить боль и тоску в моем сердце.

Брэд нажал на тормоз и повернулся ко мне.

– Что?!

– Я не хочу уезжать. Отвези меня обратно.

Он нахмурил брови.

– Зачем?

Подобрав колени к груди, я уставилась перед собой.

– Он променял меня на нее, потому что со мной, видите ли, слишком сложно, – изобразила я пальцами кавычки. – Оставь я все, как есть, он подумает, что это меня задело. И она так подумает. Будь я проклята, если допущу такое.

– Но ведь это и вправду тебя задело. – В искреннем голосе Брэда не звучало ни грамма жалости. Он попросту констатировал факт.

– Верно, но так будет не всегда. Если Кайлеру плевать на меня, то и я буду испытывать к нему то же самое.