А сам он был такой красавец – высокий, русый, лицо славянское, и все черты как по канону, как у белых офицеров на старинных фотографиях. И говорил он тоже в манере того, исчезнувшего поколения, которое изъяснялось распространенными предложениями с приподнятой интонацией.

– Роза Михална! Позвольте, я прилягу на ваш диван. Признаться стыдно… У меня сегодня целый день такое легкое недомогание!

Эти манеры и офицерская стать передались ему по наследству от прадеда, точнее, от прапрадеда, который был генералом царской армии и жил когда-то в нашем городке, пока его не расстреляли. Генерал был в знакомстве, хотя и не близком, с нашим купцом-просветителем. И это не мои фантазии, а факт, совершенно обычный для маленького города, где все знают всех.

В начале девяностых Стасик тоже сидел на мели. Его практичная жена, Юль Иванна, ходила на овощной рынок за самой мелкой, самой дешевой картошкой. Мой муж бывал у них в гостях и всегда удивлялся, как ловко Юль Иванна чистит этот горох. Антон восторгался ее варениками, это были настоящие украинские вареники с картошкой, дешевое, но очень вкусное блюдо. И вот, пожалуйста, проходит пара-тройка лет – и Станислав возглавил банк.

Поначалу банк представлял собой два небольших ларька, где принимали платежи за коммуналку, потом появился офис в центре города, банк начал выдавать кредиты мелкому бизнесу. Роза Михална тоже взяла там кредит, обязательно, как не взять.

– Если тебе дают деньги – это хорошо, – она говорила. – А вот когда у тебя забирают – это плохо.

Стас смеялся высоким сочным голосом, громко, но очень изящно и всегда говорил комплимент:

– Роза Михална! Я восхищен безмерно! Какая вы мудрая женщина!

Жена и дочь Станислава точно так же обожали Розу. Когда у нас родился сын, Юль Иванна передала мне целую гору детских вещей, чтобы сделать приятное Розе Михалне. Короче, дружили домами. И что интересно, эту дружбу завел не Стас, и даже не Роза. Она началась еще до того, как оба они родились. Аж в тысяча девятьсот сорок пятом году бабушка Стаса подружилась с бабушкой Розы. Сейчас снова будет экскурс, правильно. А как вы хотели? В делах семейных без истории не обойтись.

В январе тысяча девятьсот сорок пятого года в нашем маленьком городе появилась молодая женщина с ребенком, мальчиком лет десяти. Они шли пешком по длинной улице, ведущей от вокзала в центр. Уставшие, голодные, замерзшие, они остановились у зеленого домика и постучали в окно. В то окно, куда и я стучала, когда приходила к Антону. Эта женщина была бабушкой Стаса, а мальчик – его отцом.

Дверь открыла та самая Заведующая библиотекой, которую моя свекровь всегда звала бабушкой. Она спросила кто, откуда, припоминая знакомое лицо. А женщина и говорит:

– Я Мария, мы тут раньше жили, в генеральском доме, вернулись в большой город из эвакуации, а там все разбомбили, и вот пришли сюда…

Заведующая сразу их пустила, она узнала генеральскую дочку. Бабушка Стаса оказалась полной тезкой нашей Боевой старушки, да-да, Марией Ивановной, Заведующая посчитала это за добрый знак.

– Мою племянницу тоже зовут Мария Ивановна. Она мне как дочка, сейчас на фронте, но пишет, что скоро вернется…

В зеленом домике бабушка Стаса прожила всю зиму и встретилась с нашей Боевой старушкой. И День Победы они тоже праздновали вместе, и рождение Розы, а потом уже и не к чему им было разъезжаться – вместе прожить было легче. В сорок шестом и в сорок седьмом у нас в городе была такая голодуха, что всем пришлось есть супчик из крапивы и стоять в очереди на вокзале у товарных вагонов, куда из нашей Азии приходили мешки с мамалыгой. Потом все утряслось, большой город, куда у нас все постепенно перебирались, начали заново строить, да какими темпами! Бабушка Стаса с его отцом уехали туда, но что там эта сотня километров… Дружба между семьями осталась на всю жизнь. Даже я любила завернуть иногда к Юль Иванне, откушать вареников.

И вот в тяжелый для родины час Станислав устроил моего мужа на работу. В приличный, между прочим, банк. Ура! Ура! Ура! Русские победили!

Я прыгала от радости, как наши старушки в сорок пятом, потому что теперь мы с моим другом Зильберштейном стали белыми людьми. Нам больше не нужно было ждать червячка от родителей – мы сняли квартиру, совершенно пустую, купили деревянную кровать с относительно нормальным матрасом и выпили шампанского. За нашу финансовую независимость! С того дня, как Антон получил свою первую зарплату, нам не пришлось брать у родителей ни копейки.

Первая зарплата! Это счастье! В этот день и началась наша взрослая семейная жизнь. Антон отдал мне деньги и сказал: «Все твое. Трать на здоровье». И тут я поняла, что есть, ведь есть любовь на белом свете!

Ругайте меня! Называйте меня алчной! Скажите – фу-у-у-у! Я все равно уверена, что деньги – это не просто средство обмена, это еще индикатор, индикатор качества наших отношений. Да в курсе я, в курсе, что на свете полно мужиков, которые отгружают своим женщинам не горсть монет, а чемодан с деньгами. Но для себя они оставляют еще три таких чемодана. И это не любовь. А когда мужчина отдает женщине все, что заработал, – это любовь.

Я разложила веером зеленые купюры и смотрела. Обычно над златом я не чахну, и страсти к накоплениям у меня нет, но деньги Антона мне очень понравились. Вы не поверите, я их пересчитала раза три и разделила на четыре кучки. Я! Человек, который транжирил все, не глядя, – свою стипендию, свою зарплату, жалкие гонорарчики… Мои деньги всегда были скомканы, смяты в карманах, но те, которые принес Антон, я четко раскидала по статьям расходов: еда, аренда хаты, коммуналка и шмотье. Все, на Канары не осталось.

Мой муж опять расстроился. И снова начал думать. Вместе со Стасиком они изобретали финансовые схемы, чтобы увеличить прибыль банка. Старались мальчики, но через пару лет банк лопнул по не зависящим от них причинам.

Станислав уехал в Москву начинать все сначала. А мы с Антоном подались на юг. Мой муж придумал новый проект и дерзко предложил его одному из клиентов лопнувшего банка.

Это был серьезный бизнесмен, он первым в большом городе открыл свой собственный завод и начал делать разные машины для сельского хозяйства.

– Мы тоже хотим бизнес, – пришел к нему Антон и точно так же, как его мамочка, непринужденно добавил: – Только у нас нет денег.

– Деньги не проблема, – улыбнулся бизнесмен.

Он повел Антона в свои цеха. Огромные цеха, все они были заставлены железными агрегатами. До последних станков нужно было идти сотню метров.