– Что это значит? – взревел он. – Ты болван! На тебя совсем нельзя положиться!

– Но отец, я сделал все, что было в моих силах. Я держал воду! Кто-то вмешался, – развел руками Менкаура.

– Ты говоришь, кто-то вмешался, – повторил Осирис.

Менкаура кивнул, виновато вжимая голову в плечи.

Тогда Осирис сразу догадался, о ком идет речь. Красный от гнева, он подошел к правому борту и крикнул:

– Хнум! Брат мой названный, предавший меня однажды, ты пришел поговорить или помешать мне?

Никто не ответил.

– Ну что же ты, помнится раньше ты не был таким трусом! – провоцируя своего невидимого врага, рассмеялся Осирис.

– Что-то ты неважно выглядишь, – прогремел в ответ голос. – Тысячелетия заточения вернули молодость твоему облику, но, видимо, совсем лишили рассудка, раз ты решился приплыть в мои владения на этом жалком баркасе, да еще и притащил с собой своих жалких щенков.

Осирис огляделся в поисках Хнума, но его нигде не было. Он разочарованно развел руками.

– Ты не покажешься? Я хочу видеть глаза своего заклятого врага, посмевшего стать верным другом моей супруге-предательнице.

– Что? – удивленно воскликнул голос и сквозь смех добавил: – Ты притащился сюда из-за Исиды? Это ревность или себялюбие?

– Я жду, Хнум, и все еще не вижу тебя…

Дьявольский смех, идущий из пустоты окружающей ночи, не стихал.

– Ревность! Великого и безжалостного Осириса в мои края привела ревность! А как же твои планы по завоеванию Черной земли? – не унимался Хнум. – Ты оставил свои попытки стать единственным правителем?

– Нет, не оставил! Но сначала я разберусь с предателями! – крикнул в темноту Осирис.

Смех стих, и все решили, что опасность миновала, когда через мгновение вода в реке закипела, забурлила, и неожиданно огромной волной накрыла «Осирис». Когда все закончилось и матросы, отплевываясь, поспешили скрыться в трюме, на палубе возникла мощная фигура Хнума.

Хнум был богом плодородия, хранителем порогов Нила. Но так же, как фараоны, он был лишь наполовину человеком, его мать была земной женщиной. Именно поэтому Хнум не обладал огромным ростом, как другие боги, а был обычного человеческого телосложения, однако довольно крепкого и мускулистого. Отличала его от фараонов только бычья голова с огромными глазами, вытянутой мордой и огромными ноздрями. Гордостью Хнума, как он всегда считал, были массивные, закрученные кольцами рога, торчащие в разные стороны.

Хнум встретился взглядом с Осирисом, и его глаза вспыхнули синим пламенем, а из ноздрей вырывался серый пар.

В руке Хнум с легкостью держал меч, который на вид весил не менее ста килограмм. Облик его был настолько ужасен, что при встрече с этим речным существом люди сходили с ума. Эта участь настигла бы и капитана, если бы Хафра не закрыл его от незваного пассажира, загораживая несчастному обзор.

Даже Менкаура, не раз встречавшийся с существами, подобными Хнуму, увидев зверя, спрятался за деревянную бочку, на его радость случайно оказавшуюся на палубе.

Лишь Хуфу поднялся, подошел к отцу и, сложив на груди руки, принял угрожающий вид.

Хнум подошел к мальчику, смело взирающему на ужасного монстра, склонился над Осирисом и, опалив того жарким дыханием, проревел:

– Ты готов принять бой?

– Ты же знаешь, я всегда готов помериться с тобой силой. Ты хочешь сражаться?

– Конечно, твой позорный вид будет моим преимуществом, а Хнум не настолько глуп, чтобы лишиться такой легкой возможности наказать врага.

Осирис окинул соперника презрительным взглядом.

– Я знал, что ты не изменился. Все тот же трус. Ты боишься, что в своем обличии я с легкостью напилю тебе по рогам. Из страха ты решил сразиться с подростком? Так знай же, Хнум, в чьем бы теле я ни был, ты мне не соперник. Ты все тот же жалкий теленок. Каким бы устрашающим ни был твой вид.

Ноздри Хнума задрожали, он начал тяжело дышать и хрипеть от раздражения. Изо рта его вырывался пар. Зверь был в гневе, слова Осириса задели его. Бык тряхнул своей мощной головой и рявкнул:

– Твоя взяла! Верни свое тело и дай мне бой! Я разорву тебя в клочья и развею по пустыне. Только теперь Исида не будет так благосклонна к тебе, и твои останки станут лакомством для стервятников. Я устрою великий пир для падальщиков!

Хнум запрокинул голову и затрясся от смеха. А затем исчез, так же неожиданно, как и появился. И если бы команда капитана не видела странности, происходящие на корабле после того, как на борт поднялись эти странные пассажиры, то все решили бы, что это образы, вызванные общим переутомлением или действием странного напитка.

Менкаура вылез из своего укрытия, поймав на себе недовольный взгляд отца. И, подгоняемый звонкой затрещиной от Хуфу, с новыми силами принялся за дело.

– Отец, а если бы Хнум не принял твое предложение? – серьезно спросил Хуфу, пока Менкаура поднимал водные потоки.

Осирис улыбнулся.

– Хнум тщеславен и, на мое счастье, глуп.

Вскоре судно, потрескивая от напряжения и царапая дном скалы, взлетело на порог и спокойно продолжило свое плавание. С легкостью преодолев все препятствия, «Осирис» вновь набрал скорость, и совсем скоро на горизонте появился остров.

Арабы называли его Элефантина, из-за того, что в древние времена на этом острове обитало огромное количество слонов. Египтяне называли Абу.

Но сейчас остров был частично затоплен из-за строительства Асуанской плотины, и все его памятники, несущие хоть малейшую историческую ценность, были перенесены в безопасное место, на соседний остров.

Единственным напоминанием величия этого загадочного острова оставался Храм Исиды, темные очертания которого теперь одиноко возвышались над верхушками банановых пальм.

Ветер стих, и капитан направил судно к острову. Затем его пассажиры пересели на лодку и с легкостью добрались до места.

Храм Исиды встретил Осириса громадными пилонами, за которыми начинался гипостильный зал с двумя рядами колон.

Осирис вошел в храм первым. Внутри было тихо и пусто, их окружали только голые стены и круглый свод.

– Исида, я вернулся! – крикнул Осирис, и его голос эхом разлетелся по залам.

Ответом ему была тишина. Либо Исида покинула это место, почувствовав приближение ненавистного супруга, либо Имхотеп обманул их и направил по ложному следу.

– Исида! – настойчиво повторил Осирис, и вновь голос его раскатился в глубь храма.

Когда все стихло, из темноты вышла одинокая фигура в черном плаще. Судя по походке, это была женщина, судя по гигантскому росту – богиня. Ее лицо было скрыто складками хиджаба, но скрыв лицо, женщина не смогла бы скрыть свою отличительную черту: незнающему человеку могло показаться, что под платком скрывается голова, по форме похожая на вытянутое яйцо, но Осирис сразу узнал эту женщину.