Очевидно, что она знала о его смерти больше, чем большинство других – в конце концов, у них была любовная связь. Только вот Лихтенбергер покончил жизнь самоубийством. Или все-таки нет? Может быть, под самоубийство было замаскировано самое настоящее убийство?

Обычно полиция раскрывала такие дела. Но… это университет, и умные головы были здесь скорее правилом, чем исключением. И когда они объединялись, то…

Лекцию Йона практически не слушал. Он снова и снова прокручивал в голове слова Линды. Будь осторожен с тем, что ты делаешь.

Знал ли кто-нибудь на самом деле про Элануса? Был ли дрон причиной странного визита в комнате Йоны и его заточения в переговорной?

Если все было действительно так, то ректор Шраттер тоже относился к тем людям, о которых говорила Линда. И это было просто немыслимо.

Как только Йона вышел на территорию кампуса, он вытащил свой телефон и набрал номер Андреа Гиллес, чтобы написать сообщение.

«Спасибо заранее за возможность нового разговора, – написал он. – Я рад, что у меня есть надежный координатор моих вопросов. С дружеским приветом, Йона Вольфрам».

Прошло больше времени, чем он рассчитывал. Но ничего, Гиллес была занята работой и не обязана была проверять свой телефон на наличие новых сообщений каждые две минуты. Через полчаса Йона услышал заветный сигнал, оповещающий о новой эсэмэске.

«Рада помочь. Хорошего дня! АГ».

Таким образом, шпионское оборудование на ее телефоне было установлено. Теперь у Йоны была хоть какая-то зацепка в бюро ректора. Он, конечно, мог направить туда Элануса через ручное управление, но так было намного практичней.

Намного лучше было бы, конечно, получить номер самого Шраттера, но в этом случае оставалось надеяться только на терпение.

Смартфон все еще был в руке у Йоны. Он подумал немного и, к своему удивлению, понял, что нервничал. Но, несмотря на это, начал набирать сообщение:

«Привет, Марлен, я надеюсь, что тебе сегодня уже лучше. Спасибо еще раз за твою помощь вчера. Когда тебе снова станет лучше, я хотел бы поговорить с тобой. Вокруг меня происходят странные вещи. Я не могу в них разобраться, а это нехарактерно для меня.

Кроме того, я хотел тебе кое-что показать. Ты помнишь?

Желаю по возможности хорошего дня. А я пойду помогать кому-нибудь, кто этого не оценит:-)»

Он быстро нажал на «отправить», чтобы не передумать. Весь последний семинар он держал телефон в поле зрения в надежде, что Марлен откликнется. Но она молчала.

И только вечером за ужином у Хельмрайхов Йона услышал заветный сигнал телефона. Он был у него в кармане брюк, и Йоне пришлось сдержаться, чтобы не посмотреть тут же, что это была за эсэмэска. Настроение за столом было напряженным и без того, и он не хотел давать Мартину повода для дискуссий о хороших и плохих манерах. И Мартин, и Сильвия выглядели так, словно им это было крайне необходимо.

Даже Керстин заметила, что атмосфера была накаленной.

– Вы поссорились или что-то случилось? – поинтересовалась она без всякого интереса.

– Нет. – Мартин отодвинул в сторону наполовину полную тарелку. – Что касается меня, то я просто устал. Сегодня в бюро был довольно напряженный день.

Йона попытался вспомнить, в чем заключалась работа Мартина – это было что-то безумно скучное. Отопительная техника? Да, возможно.

Сильвия между тем нацепила на лицо дежурную улыбку и попыталась выстроить разговор, спрашивая попеременно Керстин и Йону о том, как прошел день в университете. Но к их ответам она явно не прислушивалась, рассеянно кивая головой.

Как только ужин закончился, Йона устремился к себе наверх, но, к своему разочарованию, вместо эсэмэски от Марлен увидел лишь рекламное сообщение. Он не стал включать свет в своей комнате, встал около окна и посмотрел вниз. Слова Линды не выходили у него из головы. Если ты суешь нос не в свои дела, то лучше остановись.

Совсем наоборот, думал он. Я даже еще не начинал по-настоящему. Его идея – послать Эланус вслед за Гиллес сегодня – уже не казалась ему такой умной. Часто хорошее находится намного ближе, чем думаешь.

Он подождал. Через десять минут он услышал на лестнице шаги Керстин. Вот открылась и закрылась дверь в ее комнату.

Телевизора внизу он не услышал. Это давало надежду. Настроение, в котором пребывали сегодня Мартин и Сильвия, явно не способствовало просмотру каких-либо фильмов. Но, вероятно, они просто хотели спокойно поговорить, и тогда…

Йона услышал, как кто-то поднимается по лестнице. Судя по звукам медленных шаркающих ног, это был Мартин. Он направился в ванную комнату, откуда вышел через какое-то время. Йона услышал, как где-то дальше по коридору захлопнулась дверь. Это была дверь спальни.

Минут десять спустя появилась Сильвия. Она также зашла ненадолго в ванную комнату. Йона глубоко вздохнул. Он набрал номер телефона Сильвии в программе Элануса, достал его из чемоданчика и еще раз выглянул из окна. Никого.

О полете в этот раз не могло быть и речи. Шесть метров вдоль стены: Сильвия всегда брала телефон с собой в кровать.

За бело-зелеными шторами с рисунком горел свет. Заглянуть внутрь было невозможно, но Йону это не огорчило – у него не было необходимости наблюдать за своими хозяевами в пижаме и ночной рубашке. И уж тем более без них.

Но окно было приоткрыто. На это то Йона и надеялся. Он переключился на ручное управление и приблизил Элануса как можно ближе к стеклу.

Голоса слышны, да. Но только очень приглушенно, как будто оба лежали в постели и тихо переговаривались. Скорее всего, так и было. Йона надел наушники и попробовал передвинуть регуляторы микрофона. Он попытался увеличить чувствительность, но уже понимал, что, несмотря на всю дальнейшую обработку звуковой дорожки, он сможет выделить из всего шума лишь отдельные слова.

«– … это длиться дальше? – Сильвия выкрикнула эти слова неожиданно громко, так что в ушах у Йоны все задребезжало. Он быстро убавил чувствительность микрофона. – А как ты себе это представлял, Мартин? Как мог ты согласиться на эту сделку, к тому же не спросив меня?»

Что-то упало. Как-будто Сильвия смахнула со столика книгу. «– У меня не было никакого выхода, – возразил Мартин.

Не так громко, как его жена, но слова можно было разобрать. – В общем, во всем этом виноват только Шраттер. И ты прекрасно знаешь, что поставлено на кон. Мы тоже должны внести свой вклад, но мы же не одни в этом деле».

Сильвия засмеялась:

«– Да, вчера мы это уже увидели.