я чувствую тревогу, глядя на название. Грязная кровь… Как и с названием этого корабля, оно мне казалось смутно знакомым, я не могу вспомнить, где именно слышал об этом и когда.

— Вы хоть раз слышали о проекте «Грязная кровь»? — поинтересовался я.

— Мало ли каких проектов у инквизиторов? — спокойно пожал плечами Зигфрид. — Они постоянно что-то ищут и экспериментируют, иногда в поисках истины заходя настолько далеко, что не замечают, как сами ударяются в ересь.

— Просто, когда мы в первый раз увидели этот корабль, — я окинул капитанский мостик взглядом, — он показался мне смутно знакомым. Будто я уже видел его или слышал о нём.

— Учитывая, что это инквизиторы-отступники, то вполне возможно, что ты мог о нём слышать. Я, например, слышал, как на одну из их баз однажды напали демоны. Их нашёл по сигналу бедствия какой-то орден, но спасать там было уже некого. Всех подчистую вырезали.

Но я уже не мог успокоиться. Я хотел знать, что это был за проект, и почему мне он кажется столь знакомым. Поэтому я недолго думая сворачиваю записи журнала капитана и быстро пробегаюсь по всему компьютеру в поисках ответа.

— Что ты ищешь? — спросил Грог.

— Хочу узнать, что за проект.

— Я думал, мы здесь за ответами, что это за корабль.

— Да. Но мне почему-то кажется, что это тоже важно, — ответил я, пробегая по файлам взглядом.

Где-то здесь должен скрываться ответ. Обычно общие базы данных не хранятся на кораблях, но насколько я понял, этот линкор был не простым кораблём, и командовал им кто-то достаточно высокопоставленный. Возможно, это был даже главный флагман отступников, учитывая его особенности. И если у них есть база данных, то её, скорее всего, должны были продублировать на его хранилище.

Не то, не то, не то, не то…

Я открываю папки одну за другой. Подписывай их нормально, не цифрами, было бы проще, однако они, видимо, не утруждали себя подобным. Но вместо ответа на свои вопросы, я нахожу информацию по поводу какой-то конструкции внутри самого корабля. Она находилась в носовой части линкора и называлась «антиэнергетический преобразователь». Собственно, именно к ней и подходили все те кабели, что мы видели.

Молча, я отправил её на голографический проектор.

— Это…

— То, что стоит на линкоре. То, куда шли все те кабели, что мы видели в техническом туннеле, — пояснил я.

— Антиэнергетический преобразователь, — прочитал вслух Зигфрид. — Звучит как бред. Есть антиматерия, но антиэнергия?

— Бред или нет, но это стоит на корабле.

— Может это помогало им проскакивать такие большие расстояния? — предположил Грог. — Как сеть курги?

— Там есть что ещё про это? — спросил Зигфрид.

— Сейчас… — я пробегаю взглядом по описанию, открываю другие файлы. — Сказано, что это какой-то проект «меч возмездия» и что-то ещё про антиэнергию. Разработка какого-то оружия, что-то вроде этого. Тут без подробностей, но…

В этот момент я вижу какое-то движение перед собой и поднимаю взгляд…

И рука командира, что спокойно сидел мёртвым на кресле, наотмашь бьёт меня в грудь. И так, что я улетаю в сторону на самый край платформы. В моей голове успевает промелькнуть мысль «какого хрена», прежде чем я врезаюсь в какой-то компьютер с такой силой, что срываю его с креплений и сбрасываю вниз с платформы. Если бы не он, вниз улетел бы уже я.

Зигфрид и Грог реагируют молниеносно, и зал наполняется грохотом выстрелов градомётов.

Никто из нас даже не успевает понять, что происходит, и в кого мы конкретно стреляем, действуя на чистом автоматизме, когда огромная туша вырастает прямо перед Грогом и Зигрфидом. Нога врезается в грудь Грога, и тот улетает, врезавшись в голографический проектор и войдя в него так, что торчали только руки да ноги. Во все стороны посыпались искры.

Замах, но Зигфрид успевает уклониться от кулака внезапно ожившего командира без головы.

Я выхватываю плазмострел и без каких-либо колебаний стреляю. Попадаю прямо в тушу, но тот лишь покачнулся от взрыва. На его броне не остаётся никаких следов после попадания, когда обычных космодесантников буквально прожигает насквозь.

Он оборачивается и бросается на меня. Второй выстрел попадает ему ровно в грудь, но тот будто этого и не замечает. Оказывается рядом со мной с такой прытью, что становится не по себе, поднимает за ногу, замахивается и со всей дури бьёт об пол, выбивая из меня весь дух. Вновь дёргает за ногу, замах, и вновь бьёт о пол, как какую-то тряпичную куклу.

Меня мотает внутри брони. Я бьюсь так, что чувствую, как хрустят внутри кости после такого удара.

Третьего не последовало — в него врезается Грог, пытаясь сбить с ног, но тот даже не сдвигается с места. Труп командира бросает меня в сторону Зигфрида и бьёт его кулаком, заставляя отлететь в сторону. Я на четвереньках быстро ретируюсь к Зигфриду, удирая от разбушевавшегося покойника без головы. Встаю и, несмотря на боль в теле, хватаюсь за цепной меч на поясе, другой рукой взяв градомёт — плазмострел я благополучно выронил.

Мы втроём встаём напротив одного-единственного противника, облачённого в активную броню. Даже без головы он всё равно выше нас сантиметров на двадцать, шире в плечах и, скорее всего, тяжелее. Даже после смерти командир линкора стоит на страже своего корабля и его секретов.

Он срывается в нашу сторону так быстро, что мы отшатываемся. Вот он стоит перед нами в двадцати метрах, а вот уже оказывается рядом замахиваясь.

Я не успеваю увернуться и получаю удар, который даже через броню ощущается, будто мне влупили в грудь молотом. Меня отбрасывает, и я задыхаюсь от боли и сотрясения, слыша, как где-то рядом гремят выстрелы, жужжат цепные мечи и грохочет металл.

— Об… обезболивающее, одн… одна десят-тая…— кряхтя и закашливаясь кровью, произношу я.

Чувствую, как в поясницу делается укол, и почти сразу наступает облегчение. В голове немного проясняется, и я приподнимаюсь, глядя на то, как командир раскидывает моих товарищей. Он уже отправил в нокаут Зигфрида, и сейчас с ним сражается Грог, который без раздумий лупит его кулаками. Его сломанный меч валяется рядом, разорванный напополам. Он лучше нас владеет активной бронёй, но это ему не сильно помогает, и оживший труп в активной броне медленно и верно теснит Грога.

В тот момент, когда Грог уже не успевает увернуться, моя рука резко