не было. Никто так и не появился. Вот, что странно. Ни хозяев. Ни хозяйки. Либо…Она просто не решилась нам показаться. Ну, ничего. Дождусь утра.

*От автора. А вот так сеть увидела Наташку)

Глава 17: О разочарованиях и родственных связях.

Итак. Вывод по ночной ситуации. Очень странный, кстати, вывод. Где-то рядом со мной тёрлась Наташка. Точно она. С трудом могу вообразить, будто председатель Зеленух прятался в кустах, бросив Мухтара на произвол судьбы. Вернее, после того, что происходило, вообразить могу вообще все. Это не деревня, сплошная аномалия. Но Николай Николаич пока в неадеквате замечен не был. Значит, есть надежда. Остаётся только Наташка. Так выходит.

При этом, дед Мотя категорично заявил, пёс никогда бы не бегал по деревне один. Ни ночью, ни днём. Он с "приветом". Пёс. И факт это известный. А вот взять его с собой за компанию, чтоб страшно не было, девчонка вполне могла.

Получается, она следит за мной. Так, что ли? Зачем? Вот чего не понимаю.

Главное, в случае с Наташкой предполагать можно, что угодно. Она, как петарда китайская, неизвестно когда долбанет. Ждёшь одного, исполняет совсем другое. В ее голове — настоящая Нарния.

Сначала хотел прямо на тренировке выцепить девчонку и задать вопрос в лоб. Конкретно. Типа, чего ей надо от меня? И с какой целью разыгрывает из себя деревенского следопыта. Потом вспомнил, чем у нас подобные разговоры заканчиваются. Если не ссора, так скандал. Если не скандал, так выяснение отношений. А мне сейчас ругаться с Наташкой вообще ни к чему.

Поэтому решил, нетушки. Поступлю иначе. Она следит за мной, а я прослежу за ней. Для чистоты эксперимента, так сказать. Только чуть позже. Не сейчас. В данный момент на носу — игра, которая волнует меня очень сильно. Пока нет ни одной здравой мысли, как реализовать свой план с полем. Тем более, помимо матча, встал ребром ещё один вопрос.

— Заходил на кладбище. Проверил. Посмотрел. Все обычно. Никаких мертвецов там, конечно, нет. Нинка во сне, наверное, страсть такую увидела. Только сторожка чего-то закрыта. Не знаешь, Жорик? Сто лет стояла никому не нужная, а тут — замок.

Выдал вдруг участковый, когда утром проверял наше присутствие на рабочем месте.

Мы с дедом Мотей одновременно уставились на Ефима Петровича, ожидая продолжения, Андрюха во все свои оба глаза уставился на нас.

Братец, как всегда без палева. Конечно. Он же по-другому не умеет. Что, блин, за человек? Вот реально. Росту — под два метра, а ума на десять сантиметров не найдется. Он бы ещё вслух спросил:" Ребят, что делать будем? Нас застукали"

— Так я это замок повесил. Понимаете, вчера принес туда кое-что из инвентаря. Лопату там, кисти. Буду приводить в порядок храм. А точнее, его остатки. Слишком ценное наследие. Ну, и замок для сохранности прицепил.

— Во как…— Ефим Петрович покосился на меня с интересом. — Думаешь, людям делать кроме нечего, как по кладбищу ходить, твои лопаты тырить? У меня, Жорик, все в порядке…

Участковый сообразил, что утверждение это очень сомнительное, поэтому тут же исправился.

— Было. В порядке… Говоришь, старая церковь. Я, конечно, знал, что строили ее ещё в прошлом веке, но насчёт наследия как-то не подозревал. А…кисти зачем? Ты рисовать собрался?

— Нет. Это нужно для раскопок.

— Каких раскопок? Ты что удумал, Милославский?

Участковому поплохело. Он аж в лице изменился. Мне кажется, после моих слов Ефим Петрович сразу представил, как я активно рыхлю погост, перебирая останки предков. Пришлось успокоить, что выражение это образное. Тем более, сам в теме археологии, если честно, не особо разбираюсь. Слышал, будто должны быть какие-то щёточки, и все. Хорошо, Ефим Петрович знает ещё меньше, чем я. Начал бы расспрашивать, хрен выкрутишься.

— Смотри мне! — Он погрозил пальцем, утер покрывшийся испариной лоб, а потом удалился, оставив нас во дворе школы.

Как-то очень быстро удалился. Чуть ли не бегом. Есть ощущение, недолюбливает меня Ефим Петрович...

— Ну, мандец… Хрен нам с редькой, а не тихое место. Теперь так и будет туда нырять. Надо менять опорный пункт. — Матвей Егорыч сдвинул на затылок свою кепку.

— Почему? — Удивление Переростка было искренним.

— Потому! Ефим в любой момент может на кладбище объявиться. Нинка, зараза… — Дед Мотя сплюнул на землю с такой злостью, будто представил себе виновницу краха нашего мероприятия в натуральном обличии перед собой.

Короче, мои надежды и планы на глазах превращались в дым. Матвей Егорыч прав. Про кладбище можно забыть. Во-первых, Нинка так и будет подглядывать, даже по ночам. Во-вторых, участковый хренушки теперь отстанет от погоста. А это тот ещё выйдет номер. Явится он, когда у нас процесс в разгаре. Что сказать тогда? Мы тут опыты ставим? Развиваем науку? Может, Ефим Петрович в археологии не разбирается, но точно поймет что раскопки должны выглядеть иначе.

— Есть ещё варианты, куда приткнуться?

Матвей Егорыч покачал отрицательно головой.

— Нету, Жорик. В том и дело. Это — деревня. Нигде не спрячешься. Сразу прознают. Первые десять литров, к примеру, выгоним, все село будет моментально в курсе. По запаху, сволочи, найдут. В очередь выстроятся.

— Да какие десять? Нам нужно гораздо больше.

— Погоди, — Дед Мотя остановился посреди двора, разглядывая меня несколько минут с загадочным выражением лица. Потом снова двинулся к школе, продолжая распрашивать на ходу. — А ты сколько хочешь вообще? В идеале, так сказать.

— Ну, не знаю… Хотел прямо на поток поставить. Чтоб был хорошо налаженный канал. В столице, думаю, напиток домашнего производства хорошо пойдет. Нам в неделю литров сто хотя бы.

Матвей Егорыч крякнул, споткнувшись на ходу. Потом опять остановился и повернулся ко мне лицом.

— А-а-а-а-а-а… Ну, да…Ну, да… Пойдет производство. Ага ... И производство пойдет и ты пойдешь. По этапу на лесоповал. — Заявил Егорыч, чем вызвал у меня ступор.

Я тоже замер напротив деда. Андрюха, почувствовав, что за спиной происходит интересное, остановился, оглянулся, а потом вернулся обратно к нам.

Егорыч прикалывается? Нет, ну, ясное дело, государственная монополия. Однако, это же не откровенный криминал. Наркота там, к примеру. Не знаю…

— Вы чего такое говорите? Раскаркались. — Братец, услышав прогноз деда, суеверно поплевал через левое плечо. — У него отец вон кто. Неужто не поможет?

— Чем поможет? Вот ты, Андрюха, вроде, взрослый…

Матвей Егорыч посмотрел на Переростка,