Поворот к более взвешенной, реалистической экономической политике с первых же недель отразился на тональности прессы, которая после установления к 1948 году однопартийной диктатуры полностью лишилась права на плюрализм и перестала, по сути, быть зеркалом общественного мнения, всецело превратившись в инструмент пропаганды монопольно правившей партии. Даже самое незначительное ослабление цензуры благотворно сказалось на публицистике реформаторского и социально-критического направления, главным рупором которой становится еженедельник Союза писателей «Irodalmi Újsάg» («Литературная газета»)[209]. Публицисты, продолжавшие традиции так называемых «народных писателей» 1930-х годов, показывали бедственное положение крестьянства и обращались к драматическим конфликтам в венгерском селе, возникавшим вследствие нещадного изъятия государством сельхозпродукции, а также попыток проведения коллективизации по советским образцам. Острые социальные проблемы начинают подниматься и в публикациях партийной прессы, включая печатный орган ВПТ «Szabad Nép» («Свободный народ»). В первые месяцы 1954 года дискутируются вопросы экономических реформ, при этом проводятся параллели с НЭПом 1920-х годов в СССР, развивается идея о мирном врастании мелкого сельского товаропроизводителя в социализм, названная в 1929 году в СССР правоуклонистской[210].

В выступлениях ряда публицистов партийной прессы и писателей, издавна связанных с коммунистическим движением, проявилось стремление к очищению идеи социализма от антидемократических наслоений, наполнению ее подлинно гуманистическим содержанием. 23 октября 1954 года один из крупнейших писателей Венгрии Тибор Дери в открытом письме Имре Надю отмечал, что «прежнюю экономическую политику отличало в корне неверное понимание социализма, человека она оставляла за пределами своего внимания, представления о социализме сводились к увеличению производства чугуна и стали, к сверхиндустриализации»[211]. По мнению Дери, новая концепция социализма должна ставить во главу угла интересы не государства, а личности. Приобщение широких масс к принятию решений виделось ему главным залогом оздоровления общественной жизни.

Звучавшая в прессе критика касалась главным образом частных явлений и отдельных персоналий (в частности, функционеров, ответственных за конкретные провалы в экономике) и, как правило, не распространялась на системные пороки сложившегося в конце 1940-х годов режима. Вместе с тем некоторые известные журналисты послевоенной некоммунистической прессы, оказавшиеся не у дел с установлением монополии одной партии либо склонившиеся к серьезным компромиссам, с энтузиазмом восприняли провозглашенную правительством И. Надя в 1954 году доктрину активизации Отечественного народного фронта в целях расширения диалога властей со всеми слоями общества, и в том числе не составлявшими социальную базу правящей партии. Общественным организациям, входящим в ОНФ, согласно представлениям И. Надя, не следовало ограничиваться функцией «приводных ремней», они должны были доносить до государственного руководства общественное мнение по поводу ситуации в стране и проводимой политики. Реализацию данной концепции эти люди увязывали с возрождением после 5-летнего перерыва в венгерской политической жизни и прессе элементов плюрализма. Один из них, член Президиума ВНР редактор газеты «Magyar Nemzet» («Венгерская нация»), рассчитанной главным образом на интеллигенцию, Д. Парраги 8 октября 1954 года в беседе с дипломатом Ю. Черняковым приветствовал планы реорганизации политической системы и при этом довольно откровенно излагал свое мнение о том, что венгерской политической традиции и «национальному духу» в принципе чужда однопартийность[212].

По мере выработки далеко идущих реформаторских проектов и их обнародования происходило все более резкое размежевание внутри партии, вокруг И. Надя сплачивались сторонники его линии. В условиях противодействия со стороны первого секретаря ЦР ВПТ М. Ракоши и его команды опорой премьер-министра и его политики становятся пресса и журналистское сообщество, стремившиеся не просто более четко определить свое место в институциональном поле вступившей в состояние эрозии коммунистической диктатуры (по аналогии с «четвертой властью» в развитых демократиях), но позиционировать себя как авангард прогресса, и даже как оппозицию партаппарату, саботировавшему реформы. Приверженцы Надя занимали ответственные должности в редакциях центральных газет «Szabad Nép», «Népszava» («Народное слово») и др., способствуя пропаганде нового курса. Посольство СССР в Венгрии, не без опаски воспринимавшее далеко идущие реформаторские планы, видя в них угрозу ослабления советского влияния, заметило в одном из обзоров венгерской печати, что пресса встала «на путь такой критики, когда забывались и бесследно исчезали положительные основы политики, проводившейся ВПТ до настоящего времени»[213].

В октябре 1954 года партийная организация редакции газеты «Szabad Nép» приняла на своем собрании меморандум в поддержку более радикальных реформ, разослав его затем в другие парторганизации и в высшие органы партии. Свою правоту журналисты центральной газеты продолжали отстаивать и на заседании Политбюро, куда их пригласили в целях проработки. Член Политбюро М. Фаркаш 25 ноября с озабоченностью говорил послу Ю. В. Андропову о формировании на базе газеты «Szabad Nép» альтернативного политического центра, противостоящего руководству партии[214].

С благословления Москвы, явно не готовой принять столь радикальное, особенно в сфере аграрной политики, обновление доктрины социализма в одной из стран советского блока, в начале 1955 года антиреформаторские силы во главе с М. Ракоши предприняли широкое контрнаступление. И. Надь, отказавшийся по свежему примеру советского премьера Г. М. Маленкова выступить с ритуальной самокритикой, был весной смещен со своего поста, выведен из Политбюро, позже исключен из партии по обвинению во фракционности. Вслед за отстранением премьер-министра не замедлили последовать оргвыводы в отношении его сторонников из числа журналистов центральной прессы – снятия с должностей, исключения из партии[215].