мере одно другое убеждение, что q, такое, что p ⇒ q, и S способен вывести это q из убеждения S, что p.

 

Рациональность, интеллект и умозаключения

Вопрос о том, могут ли животные делать теоретические и/или практические выводы, связан с проблемой рациональности животных. В почтенной традиции разум понимается как способность обосновывать свои убеждения и действия, парадигматически выводя их из менее спорных предположений. Мысль (вера/желание), что p - это предпосылка для умозаключений и, следовательно, для способности рассуждать. Как в теоретических, так и в практических рассуждениях человек движется от одной или нескольких мыслей, предпосылок, к другой мысли, заключению. Согласно (D), имеет место и обратное, поскольку убеждения и желания являются прерогативой субъектов, способных рассуждать. Рассуждения следует рассматривать отдельно от интеллекта. Грубо говоря, интеллект - это способность гибко решать проблемы - в частности, новые - не предопределенные генетически или эпигенетически. Поэтому он предполагает способность к обучению. Обучение, в свою очередь, варьируется от рутинного строгого обусловливания, как в случае с голубями и крысами в коробке Скиннера, через процедуру "проб и ошибок" обезьян капуцинов в задаче "ловушка-трубка", до проницательности и предвидения, демонстрируемых некоторыми человекообразными обезьянами и хищниками при использовании и изготовлении инструментов. Однако даже в этом случае спорным является вопрос о том, включает ли оно в себя умозаключения от предпосылок к выводам. Ибо остается неясным, как можно приписать такую рациоцинацию субъектам без языка (см. Glock 2009).

Вспомним, однако, древнюю сказку о собаке Хрисиппа (Sorabji 1993: 26). Преследуя добычу, запах которой она потеряла, эта собака доходит до перекрестка; она обнюхивает первый путь, затем обнюхивает второй путь, а потом сразу же идет по третьему, не обнюхивая. Эмпирические исследования показывают, что собаки способны на такой подвиг в лучшем случае при условии предварительной тренировки. Тем не менее, это вполне понятная способность для нелингвистического существа. И наиболее правдоподобное объяснение этой способности заключается в том, что она демонстрирует дизъюнктивное умозаключение ("p или q или r; ни p, ни q; ergo r"). Недавняя альтернатива (Rescorla 2009) апеллирует к байесовским вероятностным рассуждениям, однако последние, по-видимому, требуют больших когнитивных усилий, чем простое дизъюнктивное умозаключение. Конечно, нелингвистическое существо не может молча обращаться к логическим принципам, будь то дедуктивные или вероятностные. Но даже наши интеллектуальные представления редко сопровождаются сознательными консультациями такого рода.

Это оставляет одно беспокойство. Хотя людям не обязательно вербализовать свои рассуждения, даже в воображении они способны это делать. В отсутствие такой возможности возникает вопрос, что в поведении животного может соответствовать "эрго" лингвистического рассуждения. В случае с собаками на этот вопрос можно не отвечать. Но у обезьян может быть аналог нашего "эрго". В контексте столкновения с проблемой и ее обдумывания определенные жесты и гримасы, за которыми следует возобновление активности, могут быть естественным образом интерпретированы как означающие момент, когда копейка упала. Даже если в случае с шимпанзе это антропоморфная интерпретация, существовали еще не говорящие на языке гоминины - скажем, homo erectus, - чье выражение лица , поведение и жесты настолько близки к нашим, что делают такое описание неизбежным. Следовательно, нет никаких веских оснований полагать, что нелингвистические субъекты в принципе не способны делать умозаключения. Вопрос о том, в какой степени некоторые приматы и морские млекопитающие действительно участвуют в дизъюнктивных и транзитивных рассуждениях, является предметом продолжающихся исследований (см. Andrews 2015: 96-105).

 

Глава 9. Инструментальное мышление у нечеловеческих животных

Элизабет Кэмп и Эли Шупе

 

Инструментальные рассуждения: Что это такое? Почему нас это должно волновать?

Люди постоянно руководствуются инструментальными рассуждениями, причем разными и сложными способами. Например, вы находитесь в офисе и хотите воспользоваться своими новыми наушниками, которые в данный момент находятся в упаковке, не вызывающей разочарования. Вы можете попросить ножницы у коллеги, но это повлечет за собой долгий разговор о Westworld. Вы задаетесь вопросом: могут ли ваши ключи быть достаточно острыми, чтобы разрезать пластик, если вы сможете ухватиться за верхний угол? А скрепка проткнет его? Или: вам надоело искать парковку, и вы хотите дом с гаражом. Сколько будет стоить дом с тремя спальнями в ближайшем городе с хорошими школами? Чтобы позволить себе первый взнос в течение двух лет, вам нужно откладывать не менее 1000 долларов в месяц. Стоит ли вам отказаться от кабельного телевидения и ресторанов? Продать машину и ездить на поезде? Помириться с богатым дядей-расистом?

В этих и бесконечном множестве других случаев люди формируют намерение достичь цели G, определяя состояние дел M, которое не является ни желательным по своей сути, ни актуальным на данный момент, как подлежащее выполнению, потому что оно внесет центральный вклад в актуализацию G. Способность рассуждать инструментально, конечно, имеет огромное практическое значение. Но она также интересна с теоретической точки зрения: она является вехой на пути от простой ассоциации стимул-реакция к чисто теоретическому рассуждению. Существо, способное рассуждать инструментально, не просто реагирует непосредственно на свое непосредственное окружение, как это делает мышь, убегающая от запаха кошки. Оно также не действует непосредственно для удовлетворения потребности, как голодная птица, летящая к тайнику с орехами. Инструментальный разум разрывает прямую связь между представлением и действием, вставляя когнитивную репрезентацию возможного состояния.

Предоставляя агенту более широкий спектр средств для достижения его целей, инструментальный разум также начинает связывать мысли агента более богатыми и гибкими способами. По мере того как цели агента становятся все более независимыми от конкретных средств, а его представления о мире - все более независимыми от конкретных реакций, эти когнитивные состояния становятся более узнаваемыми как желания и убеждения, в отличие от смешанных представлений "пушми-пуллиу" - еда - съесть, хищник - избежать - которые характерны для более простых существ (Millikan 1996; Papineau 2001).

Кто может рассуждать инструментально? С одной стороны, кажется, что нечеловеческие животные (далее просто животные) иногда решают проблемы способами, похожими на описанные выше размышления о вскрытии пакетов и покупке домов. Так, Коминс и др. (2011) заметили, что из отряда примерно в 1000 макак-резусов одна особь, "84J", умеет открывать местные кокосы: донеся их до бетонного причала (самой твердой и плоской поверхности острова) и сделав характерный бросок, 84J может насладиться вкусной, иначе недоступной пищей. С другой стороны, поскольку у нас нет доступа к разуму 84J, который мы имеем к нашему собственному разуму (через интроспекцию) и к разуму других людей (через вербальный отчет), не очевидно, что лежащий в основе когнитивный процесс в значительной степени похож - в частности, он мог возникнуть "путем проб и ошибок без подкрепления" (Comins et al. 2011: 2). Более того, не