Не рискуя затевать новый спор, Даша сочла нужным промолчать и лишь слегка прикусила губу. Тогда Кардус взял ее за подбородок и повернул к себе.

– Не нужно меня бояться…

Даша недовольно дернула головой, убирая от себя его руку. Он вздохнул.

– Я никогда вас не обижу!

Страх сменило негодование. Даша смело заглянула в его глаза.

– Вы уже меня обидели! Вы похитили меня и удерживаете в своем доме!

– Я оберегаю вас, душа моя! У меня пальцев на руках не хватит пересчитать желающих расправиться с вами!

Даша с изумлением, вызванным только что услышанными словами, округлила глаза.

– За что?! Что я им всем плохого сделала?! – возмутилась она.

– Пока вы находитесь в нашем мире и пока… живы, действует ваша сила, позаимствованная мною.

– Позаимствованная?! – усмехнулась Даша.

Кардус снова изменился в лице, но на этот раз сумел сдержать себя и просто стиснул зубы, не давая своим эмоциям вырваться наружу.

– Я вижу, вы не готовы продолжать экскурсию…

– Зачем вам моя сила? – не отступала Даша.

– Мы сейчас же возвращаемся домой!

– Домой, мистер Кардус?! Мой дом находится в другом мире!

– Разве вам плохо у меня, дорогая?! Я все делаю для того, чтобы вам было максимально комфортно!

– Вы держите меня взаперти! – перешла на крик Даша, обратив на себя внимание сотрудников Министерства.

– Для вашей же безопасности, душа моя!

– Я хочу вернуться домой! – воскликнула Даша, сложив руки на груди.

Мистер Кардус усмехнулся и поправил торчащую прядь волос Даши.

– Хотите вернуться в серую, никчемную жизнь, где всем плевать друг на друга?! В однообразные будни, изредка довольствуясь моментами счастья?!

Даша, готовая секунду назад всяческими путями бороться за освобождение, вдруг успокоилась, ощутив пустоту внутри, как будто из нее вынули душу. Это крайне неприятное чувство она не спутала бы ни с каким другим. Эта боль сопровождала всю ее сознательную жизнь и съедала изнутри, когда она просыпалась каждое утро и знала наперед, как пройдет ее день, как засыпала в слезах от невозможности ничего изменить, как страдала от непонимания окружающих, считая себя пустым местом…

Даша нахмурилась, лицо исказила гримаса боли. Комок застрял в горле, она отвернулась от Кардуса и быстрым движением руки смахнула слезу, бегущую по щеке. Тоска, охватившая ее в один миг, заявила о себе с новой силой и причинила гораздо больше боли, чем эти мелкие соленые капли, покидающие ее печальные глаза и оставляющие на щеках лишь мокрые дорожки…

– Одним из ваших истинных желаний было изменить свою жизнь, Даша! И оно даже сильнее, чем мечты о любви, о которой вы решили просто забыть, полагая, что она не для вас…

– А вы подготовились! Но не нужно мне рассказывать о моих желаниях! – воскликнула она, вздрогнув от собственных всхлипываний. Слезы ручьем полились из ее глаз.

– Почему, когда люди получают то, что хотят, они не чувствуют удовлетворения, свет мой?!

– Я не этого хотела… Не так!

– Значит, нужно быть точнее в формулировке своих желаний! – воскликнул Кардус, пожав плечами.

Даша сразу же перестала плакать и успокоилась.

– Вы правы, я не готова продолжать экскурсию! – с уверенностью заявила она и направилась к лестнице, ведущей на выход.

Снег крупными хлопьями падал на землю, заметая дорогу двум всадникам, спешащим в Турим. Солнце почти село за горизонт, и прозрачная луна уже появилась в небе. Лес будто замер и затих – ни крика птиц, ни шороха листьев, ничего… Только топот копыт.

– Вы так и не сказали, что мы предпримем, когда доберемся до Кардуса? – взволнованно спросил Марк, поравнявшись с мистером Котондеем.

– Вдвоем нам не справиться! Для начала заглянем к моему приятелю. Он ждет нас. Я отправил ворона с письмом! – ответил тот.

– Вы уверены в своем… приятеле?

– Ты все еще полагаешь, что Улигор предал вас?! – догадался Котондей об истинных причинах недоверия эльда.

– Что вы хотите этим сказать?! – возмутился Марк, нахмурив брови.

– Я уверен в нем, как в себе! Если он так поступил, значит, это имело какой-то смысл, – заявил Котондей, мягко сдерживая лошадь.

– О каком смысле может идти речь, когда мои друзья находятся в заточении у Кардуса?! В том числе и ваш сын! – закричал эльд, не скрывая раздражения.

– Это нам и предстоит выяснить, мой юный друг! Возможно, его самого ввели в заблуждение.

– Хорошо, если так! Иначе я сам оторву ему голову! – воскликнул эльд, вызвав улыбку у мистера Котондея.

– Не думаю, что тебе это удастся!

– Отчего же?! – усмехнулся блондин.

Мистер Котондей остановил лошадь, быстро огляделся. Марк, натянув поводья, остановился тоже.

– Улигор – сын первородного ловца, моего близкого друга и одного из основателей Министерства, – начал рассказ Котондей. – Он защищал Министерство от зла, зародившегося в умах волшебников, пресекая будущие преступления еще на стадии мысли! Телепатический дар был развит в нем даже острее, чем у старейшин. На его счету множество подвигов, мой юный друг…

– Ключевое слово, я полагаю, в одном лишь слове «был»?! – съязвил эльд.

– Я тебя понимаю, Марк. Твой отец слишком строг с тобой.

– Нет, не понимаете! – резко оборвал его Марк. – Этот ваш… честный и отважный… спланировал и организовал хитроумный план, из-за которого мои друзья оказались в плену у нашего главного врага!

– Тебе нужно научиться видеть в других не только плохое, Марк. И не делать поспешных выводов! – сказал Котондей.

– Я делаю выводы, соответствующие фактам! А факт в том, что Улигор – предатель!

Котондей тяжело вздохнул и сочувствующе посмотрел на блондина.

– С ними все будет хорошо! – желая приободрить его, произнес он.

Марк опустил глаза, вдруг осознав, что за гневом и жаждой мести забыл о том, что ему действительно важно. Ему вдруг вспомнились застывшие от отчаяния глаза Норны, когда там, в Черном переулке, ее схватили, так неожиданно… В голове надрывно звучало ее имя, которое он выкрикивал в тот вечер, в надежде что-то изменить и спасти. Жалость и глубокое сострадание вдруг охватили душу Марка и измучили его мгновенно. Осознание собственного бессилия и безнадежности устрашало его. Боль не уходила, и он знал, что она не уйдет. Она пронзала все его тело и, словно чья-то выползающая из пустоты зловещая рука с длинными когтями, скребла где-то в районе сердца. Марк зажмурился, чтобы отогнать дурные мысли, и, взяв себя в руки, покачал головой, давая понять собеседнику, что он с ним согласен.