Девочка выпрямилась, пытаясь разглядеть лицо волшебника, скрытое капюшоном. Рена, растрепанная и перепуганная, выползла из-за дивана и встала рядом с сестрой, взяв ее за руку.

– Улигор! – догадались они и тут же испуганно прикрыли рты ладонями.

– Тш-ш-ш! – зашипел на них стражник.

Ловец откинул назад капюшон, открывая лицо, погладил сестренок по разметавшимся кудряшкам и улыбнулся. Ямочка заиграла на его небритой щеке. Близняшки, взволнованные и радостные, обступили его.

– Как ты здесь оказался? – зашептали они.

– Нет времени на рассказы! Это то, что вам нужно! – быстро проговорил Улигор, указывая на принесенную им книгу. – Надеюсь, что именно в ней вы отыщете необходимое.

– Но… как ты узнал?

– Не важно! Сейчас же возвращайтесь в комнату! Ключи придется вернуть…

Близняшки с пониманием закивали золотоволосыми головами, соглашаясь с ловцом, и послушно последовали за ним.

– Остальные тоже здесь? – шепнула Рена, поднимаясь по лестнице.

– Норна и Берелак в темнице Турима! Марка отпустили…

– Отпустили?! – с удивлением произнесла Ева.

– Больше я ничего не скажу! – решительно заявил Улигор.

– Но… – не успели договорить девочки, как дверь перед их носом закрылась на ключ, выхваченный из руки Евы проворным ловцом.

– Дарья! – услышала она сквозь сон свое имя.

Даша открыла глаза и, щурясь от яркого света, прикрыла их рукой.

– Доброе утро, моя дорогая! – воскликнул мистер Кардус, склонившись над только что пробудившейся девушкой, и чуть смущенно почесал бровь. Глаза его блестели, на щеках играл румянец, а лицо озаряла улыбка.

– Доброе утро, – прошептала Даша осипшим голосом и тут же откашлялась.

– Я буду ждать внизу! – выпалил Кардус, поспешно направляясь к выходу.

– Мы куда-то поедем? – спросила Даша, приподнимаясь.

Мистер Кардус кивнул и скрылся за дверью, не закрывая на ключ. Даша улыбнулась и встала с кровати. Откинув движением головы непослушные волосы назад, она посмотрела в окно и обомлела от восторга. Крупные пышные снежинки медленно кружились в воздухе, сверкая в лучах солнца. Снег ложился на землю и на ветви причудливо изогнутых голых деревьев, покрывал кусты белыми шапками. В царстве покоя и тишины зимний парк выглядел настолько нарядным и праздничным, что вызвал у Даши целый фейерверк неподдельной радости.

Такое чувство она всегда испытывала в канун Нового года. Волна ностальгии мгновенно охватила ее. Но радость вдруг отхлынула, неподдельная грусть и боль сменили ее – Даша поняла, что такой счастливой, как там, дома, здесь ей уже не стать. Улыбка, прятавшаяся в глубине ее глаз, исчезла…

Мистер Кардус спустился с крыльца и подошел к роскошному черному автомобилю, сверкающему в лучах солнца. Сопровождающий его стражник открыл заднюю дверцу, жестом пригласив в машину. Мистер Кардус тут же запрыгнул внутрь. Даша, вспомнив, что ее ждут, засуетилась. Быстро умылась и причесалась, забегала по комнате, торопливо натягивая вещи, оставленные миссис Пэт: джинсы, пушистый свитер, куртку с меховым капюшоном, вязаную шапку и теплые ботинки. На ходу схватила красное яблоко из вазы и вышла в коридор, столкнувшись с ловцами.

– Ну, конечно! – вздохнула она.

Стража молча последовала за ней вниз по лестнице, обогнав Дашу у дверей, ведущих на улицу, чтобы отворить. Она зачем-то поклонилась, поблагодарив их, и шагнула на крыльцо.

Морозный воздух приятно обжег щеки Даши. Снег захрустел под ногами, и воспоминания замелькали в голове – загорались, как звездочки, и тут же гасли, сменяясь другими.

Зима всегда была ее любимым временем года. Самая настоящая, с большими ледяными горками, снежными крепостями и замками. Горки и каток – главная зимняя радость! Вот Даша мчится с горки на санках, а мама стоит, смотрит и хвалит за то, как она быстро съехала. Восторг! Снег летит в лицо. Даша хохочет, широко открыв рот, а в него набивается еще больше снега. От этого еще смешнее.

На каток ходили в соседний двор, просто гонялись по льду или брали с собой коньки. Там же, во дворе, лепили смешных снеговиков с черными угольками вместо глаз и морковкой вместо носа, играли в снежки, валялись в сугробах. И вот оно, счастье, и нипочем морозы и боль от синяков на коленках! Веселились до грозного маминого оклика: «Домой!» Приходя, снимали рейтузы вместе с валенками – единую обледеневшую систему, которая разъединялась только после оттаивания на батарее. И ждали, когда мама напечет блины и сварит сладкое ароматное какао…

Даша подняла голову к небу, подставив лицо щекочущим снежинкам, медленно таившим на губах, оставляя освежающую прохладу.

– Моя дорогая! Я жду вас! – крикнул Кардус, высунувшись из приоткрытого окна.

Даша подхватила с земли горстку снега и, забираясь в машину, сжала ее в ладони.

– Что вы делаете? У вас же руки замерзнут! – с обеспокоенным видом произнес волшебник.

Даша пожала плечами и таинственно улыбнулась. И была в этом бессмысленном жесте какая-то загадка, неведомая никому, кроме нее…

– Куда мы направляемся? – спросила она.

– В Министерство! – воскликнул тот.

Даша раскрыла рот от удивления и захлопала в ладоши.

– Вы счастливы? – поинтересовался Кардус, глядя на ее реакцию.

– Да! Я мечтала об этом с первого дня пребывания здесь!

* * *

Улигор стоял на крыльце. Со стороны казалось, что он полностью ушел в себя, не замечая происходящего. Словно околдованный, ловец застыл на месте, молча провожая машину долгим задумчивым взглядом, пока она не скрылась из виду.

С тех пор как он познакомился с Дашей, сердце его потихоньку оттаивало – горечь недавней потери словно притупилась, печаль незаметно отступала. Вспоминая трагедию всей своей жизни, Улигор неоднократно прокручивал в голове тот роковой день. Один неверный шаг, неправильно растолкованный знак, который он посылал своей подопечной, – и вот ее уже нет. Нелепой, а потому и вдвойне тяжелой была эта утрата. Ловец столько раз думал об этом, просчитывал варианты, винил себя, а сейчас вдруг осознал и поверил в то, что это должно было неизбежно случиться.

При мысли о прошлом он уже не чувствовал пустоту, душевные раны переместились на дно памяти, оставляя на поверхности лишь привкус горечи от пережитого горя и легкую грусть. Даша напоминала ему ту девушку, его подопечную, которую ему не удалось спасти, – такая же застенчивая, трогательная, ранимая и чуточку смешная.

Наблюдать за тем, как она улыбается, застенчиво прикрывая рот рукой, как щурит глаза, когда сердится, как поглаживает волосы, когда нервничает, стало его любимым занятием. Слушая ее милый голос и не уставая любоваться изящной фигуркой, ловец радовался – его израненная душа проникалась восторгом, словно получала целительный бальзам. Улигор был уверен, что больше не допустит ошибки и во что бы то ни стало спасет и защитит Дашу, ведь второй утраты он не в силах будет перенести.