Мы несколько раз поговорили по телефону, и, в конце концов, наши семьи встретились на центральной площади города, когда там играл оркестр. Моя дочь настояла, чтобы я испекла печенье. Судя по отзывам, оно удалось мне на славу.

На следующий день Билл позвонил и выразил сожаление, что не проводил меня до двери, когда мы прощались. Я ответила, что в состоянии дойти до порога без посторонней помощи и со мной не обязательно соблюдать строгий этикет. На это он ответил: «Нет, я о том, что если бы я вчера проводил тебя, то мог бы поцеловать на прощанье».

Говорят, что правильно выбранный момент решает все. Как раз в это время я перестала ухаживать за женщиной с болезнью Альцгеймера, переехала к сыну и собиралась снять где-нибудь комнату или квартиру. Несколько дней я «перекантовалась» у Билла. Однажды он сказал: «Было бы здорово, если бы ты помогла мне с планировкой сада». Орбиты наших жизней сходились все ближе, и я была несказанно рада услышать эти слова.

Через некоторое время Билл очень деликатно предложил мне выйти за него замуж, чтобы моя репутация в нашем небольшом городке не пострадала. Я ответила, что меня мало волнуют сплетни. Прошло несколько недель солнечного, яркого счастья, и однажды, когда я сидела у него на коленях, он произнес: «Не пора ли начать готовить нашу свадьбу?» Я не представляла себе, какими счастливыми меня могут сделать слова другого человека.

Мы поженились в июне, в тот вечер, когда на небосклоне появилась полная луна. В местной газете вышло объявление о том, что наши четверо внуков приглашают на свадьбу своих дедушки и бабушки.

Во время свадебной церемонии я сказала: «Вся моя прошлая жизнь была подготовкой к этому моменту». Я и вправду уверена, что жизнь вела меня к союзу с ним.

Мы с Биллом встретились, когда сделали в этой жизни все, что должны были. Каждый из нас пережил много горя, испытал много радости, видел много прекрасного и обрел внутренний покой, самодостаточность и самоуважение.

Когда я думаю о нас, то вспоминаю строки, которые прочитала когда-то давно:

Я должна сама победить одиночество.

Я должна стать счастливой сама с собой, иначе я ничего никому не могу дать.

У двух половинок нет другого выбора, как соединиться

В одно целое.

Две половинки становятся одним.

И это прекрасно. Это и есть любовь.

Примечания издателей: Мы чрезвычайно признательны за возможность опубликовать отрывок из книги «По-своему: первые 100 лет сестер Деланей» / Having Our Say: The Delaney Sisters’ First 100 Years. Это мемуары двух сестер-афроамериканок Бесси и Сэди Деланей. Первая работала зубным врачом, вторая учительницей. Это было еще до того, как американские женщины получили избирательное право. Бесси умерла 25 сентября 1995 г. в возрасте 104 лет.

Я расскажу вам одну историю. Мы живем в доме на две семьи. Иногда соседи слышат сквозь стену, что происходит на нашей половине. Однажды у них была гостья, которой показалось, что поздно ночью она слышала звуки, похожие на смех. Представьте себе, она решила, что в доме есть привидения! Как же она всех переполошила!

На следующее утро соседи пришли к нам с расспросами. Я сказала им: «Да нет у нас никаких привидений, просто мы с сестрой весело проводили время и громко смеялись». Соседи были в недоумении. Они не ожидали, что две старые женщины могут так себя вести.

Наверное, старики и старухи должны сидеть молча и кукситься. Ну уж нет, это не про нас! Когда люди спрашивают, как нам удалось прожить больше 100 лет, я отвечаю: «Дорогуша, мы просто не выходили замуж! У нас не было мужей, из-за которых мы бы нервничали так, что в конце концов умерли бы».

Я часто смеюсь. Я помню песню, которую чернокожие дети пели в 1890-х гг. Мы с Сэди считали, что это очень смешная песня. Вот какие в ней были слова:

Я не слышала ничего смешнее, чем концовка этой песни. У бедных и угнетенных – хорошее чувство юмора. Вот, например, евреи. Они умеют смеяться, и главное – они могут смеяться над собой. У нас, у черных, все точно так же. Чернокожие умеют выживать.

Да, существуют стереотипы, но многие из них меня не волнуют. Мне, например, Мэмми[28] из «Унесенных ветром» всегда казалась смешной. И Amos ‘n’ Andy[29] мне тоже очень нравились. Я достаточно уверена в себе, чтобы смеяться над этими вещами.

Нам с Сэди нравятся вещи, которые произошли много лет назад. Мы говорим о людях, которые уже давным-давно умерли, и помним о них только мы с сестрой. Мы стараемся чтить память этих людей. Мы по сей день празднуем день рождения нашего отца, который умер в 1928 году. В этот день мы готовим его любимую еду: курицу с подливкой, рис, картофель, ветчину, макароны с сыром, белокочанную и цветную капусту, брокколи, репу и морковь. А на десерт у нас английский pound cake – кекс, для приготовления которого берут по фунту каждого ингредиента. И запиваем мы его напитком из свежевыжатого апельсинового сока с кокосовым молоком.

Я стараюсь не пить спиртное. Иногда мы мешаем вино с желе. Очень приятный напиток, и сильно не напиваешься. Скажу вам честно, я ни разу в жизни не была пьяной.

Мы с Сэди стараемся избегать докторов и не появляться в больницах, потому что, золотце, они напичкают тебя лекарствами, и ты точно умрешь. А когда доктора узнают, сколько нам лет, то начинают относиться к нам как к динозаврам. Вот они – экспонат № 1 и экспонат № 2. Начинается старая песня: «Посмотрите, какие бодрые пенсионерки, в какой они хорошей форме…»

Однажды доктор попросил Сэди пройти тест, чтобы понять, если ли у нее маразм. Конечно, сестра этот тест успешно прошла. Через год мы снова приходим к этому врачу, и он снова просит нас пройти тот же тест! «Не надо тратить время, доктор», – сказали мы ему. Сэди ответила на все вопросы еще до того, как он успел их прочитать, и сказала мне: «Все, Бесс, хватит, пошли отсюда».